Во всемирный день беженцев Дарья Асламова — о том кому нужно великое переселение народов Ближнего Востока в Европу, и чем оно закончится.
Уже год мои сны пропитаны бредом и бедою. Я вижу себя бедной и больной, бредущей в толпе по пыльной дороге босиком. За мою юбку цепляются чьи-то дети, которые весело кричат: «Хэллоу!» Я ищу мелочь в кармане, а потом вспоминаю: «Ах, да! Это же дети беженцев. Они почему-то никогда не просят милостыни. Им нужна просто ласка». Я машинально глажу черные, рыжие и светлые головенки, которые прижимаются ко мне. И вдруг я остаюсь одна с детьми, а вокруг никого. И я кричу в пустоту: «Это не МОИ дети! Мне нечем их кормить! Кто-нибудь! Помогите!»
Я просыпаюсь в поту в аду ночи и пытаюсь сообразить, где я, в какой стране, в каком городе. Потом, когда с географией все ясно, и подо мной пружинит гостиничная кровать, я успокаиваюсь: я странница, но не беженка. У меня где-то далеко есть ДОМ. Проклятый сон!
Ох, сколько я перевидала беженцев за свою журналистскую военную жизнь! Женщин в тапочках и халатах, бросающих последний страшный взгляд на обгорелый труп своего дома, плачущих одиноких старух, несущих на руках кошек (однажды я видела, как дрожащая кошка-беженка лапами обнимала свою хозяйку за шею), мужчин с сухими глазами и яростным от бессилия выражением лица. Но последний год меня доконал.
Началось великое переселение народов Ближнего Востока в Европу. И я возненавидела беженцев. Первый поток был молодым, богатым, энергичным, образованным, яростным и жаждущим возмездия (90 % составляли молодые мужчины, будущие воины Аллаха). Они шли в Европу, чтобы отомстить: за свою разрушенную жизнь, за разбомбленные дома, за убитых близких. Их губы шептали в лад: ОНИ нам за все заплатят! Но во мне еще бродило вино сантиментов: ах, эта старая Европа с ее церквями и парками, с ее июньскими розами и шампанским.
Я помню доктора Ахмада из Ливии, черного человека с умными руками хирурга, которого я встретила в прошлом июле в сербском городе Канижа. Он сказал мне горькую правду: «НАТО залило кровью весь Ближний Восток, и теперь слабая Европа, отдавшая власть над собой американскому Сатане, будет уничтожена. Наши женщины нарожают детей. Через пять лет лицо Европы полностью изменится. Я не радуюсь этому. Я уважаю великую европейскую культуру и не хочу, чтоб вместо церквей здесь стояли минареты. Но так будет. Это возмездие. Иншаллах!».
Доктор Ахмад пересек сербско-венгерскую границу той же ночью и растворился в темноте. Вместе с ним ушла и ненависть, когда мой холодный ум, отбросив эмоции, все расставил на свои места. (Ведь я хорошо училась в школе, зубря, но тогда еще не понимая Маркса). Беженцы лишь пешки в руках глобального капитала, который хочет всех нас сделать беженцами без корней, нищими, готовыми работать за корку хлеба, рабами, благодарными только за то, что в нас теплится искорка жизни.
Но нет! Не выйдет! Я не буду беженкой! Богом клянусь! Я слышу барабаны Третьей мировой войны, звериным чутьем я ощущаю, как окружают Россию, такую непокорную и богатую ресурсами. За моей спиной — разбитый вдребезги мир, а вокруг меня — хор трусливых посредственностей, хор разрушителей, которые успокаивающе твердят: лучше сдаться, покориться. Зубами и ногтями я вгрызусь в мою землю, потому что всегда приходит время, когда ты должен сделать выбор. Бежать или остаться.
Автор:
