Россия планомерно и напористо создает прочную базу для своего присутствия на Ближнем Востоке. При этом нынешняя стратегия Кремля в регионе кардинально отличается от советской: вместо инфраструктуры «холодной войны» Россия создает инфраструктуру многостороннего взаимодействия.
Ближний Восток и Северная Африка (БВСА) — одно из важнейших стратегических направлений для российской внешней политики. Динамика ситуации в этом регионе во многом определяет характер политического и экономического климата на планете, существенно влияет на баланс сил глобальных игроков. Что бы ни говорилось о росте мирового значения Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), его роль новейшего полюса развития отнюдь не умаляет важности БВСА.
Ближний Восток и Северная Африка всю послевоенную эпоху были и остаются до сих пор источниками угроз, максимально приближенных к Европе и к России. В настоящее время определяется их будущее. Либо регион и впредь будет играть роль «глобального осиного гнезда», либо его проблемы будут преодолены, что возможно только на основе ускоренного развития — и в этом случае не исключено, что БВСА будет с успехом конкурировать с АТР в экономической сфере.
[quote align=»left»]
Россия готовит новую многоходовочку на Ближнем Востоке
[/quote]
Та сила, которая поможет ближневосточным странам обрести новую стабильность и динамику, сможет обоснованно претендовать на привилегированные связи в регионе и на лидирующие позиции в мире.
Если в рамках этой логики рассматривать действия России на Ближнем Востоке, то первое, что бросается в глаза — это ее ориентированность на будущее. Москва отбросила устаревшие советские подходы, в соответствии с которыми страны региона строго делились на «своих» и «чужих». При этом в отношении «своих» культивировалась дружба, доходящая чуть ли не до назойливости, почти до самозабвения. Предполагалось, что и ответные чувства «друзей» будут такими же, что, естественно, не раз приводило к разочарованию.
Классическим примером тут может служить Египет, но так или иначе СССР приходилось «разочаровываться» и в Сирии, и в Алжире, и в Ливии… С «чужими» же отношения консервировались на строго официальном уровне (Иордания, Турция, Марокко), либо вообще отсутствовали (Израиль, Саудовская Аравия).
Сегодня ситуация совершенно иная: Россия установила и развивает отношения со всеми государствами региона, делая ставку не на блоковую структуру, но на сеть партнерств. Она работает с Дамаском и Тель-Авивом, с Тегераном и Эр-Риядом, с Каиром и Анкарой, с Дохой, Рамаллахом и Газой… И в каждом отдельном случае ведется предметный диалог, характер и интенсивность которого подразумевают постепенное поступательное развитие шаг за шагом, а не всепоглощающую «дружбу навек».
Именно так, по кирпичику, в кропотливой работе со всеми игроками и можно построить будущее Ближнего Востока. На данный момент создается впечатление, что Москва имеет четкое понимание того, что хочет, к чему стремится каждый игрок. Сирийский кризис помог прояснить это сполна. Это знание дает нашим дипломатам возможность разрабатывать различные решения, искать точки соприкосновения, все более умело учитывать сочетания интересов и т. п.
[quote align=»right»]
Оголенные нервы США: почему вдруг американцы так засуетились?
[/quote]
А непосредственное участие России в конфликте в Сирии вводит ее в круг региональных игроков и в дополнение к возможностям дает ей еще и право напрямую предлагать странам региона свои идеи. Поэтому-то и стали Кремль и Сочи столь популярными среди ближневосточных лидеров: сюда тянутся короли, эмиры, президенты, премьеры. Почти за каждым таким визитом следуют заседания межправкомиссий, создание деловых советов, заключение новых контрактов.
Иными словами, формируется сетевая инфраструктура практического взаимодействия. Самый свежий пример — визит израильского премьера Биньямина Нетаньяху. На первый взгляд, он не принес никаких сенсаций, но ведь дело не в них. Это был четвертый визит главы израильского правительства в Россию за год, и к нему следует прибавить визит президента Израиля. Столь частые и регулярные переговоры на высшем уровне не могут быть беспредметными. Между Москвой и Тель-Авивом ведется весьма насыщенный разговор, положительные результаты которого в торгово-экономической сфере не заставят себя ждать.
Но интенсификацией экономических связей дело наверняка не ограничивается: не будет преувеличением предположить, что впереди действительно прорывные решения на целом ряде ближневосточных «треков» — от палестино-израильского урегулирования до нормализации ситуации в Сирии, от преодоления застарелого политического кризиса в Ливане до решения проблемы разграничения средиземноморского шельфа и его нефтегазовых месторождений…
Не следует забывать, что параллельно Россия поддерживает не менее активные контакты с арабскими монархиями Персидского залива. Совсем недавно прошла очередная встреча с региональным Советом сотрудничества на уровне министров иностранных дел. Вряд ли приходится сомневаться в том, что на ней обсуждались практически те же вопросы, что и с израильтянами.
К странам Залива следует добавить Египет — крупнейшую и влиятельнейшую страну Северной Африки и Ближнего Востока. С ним также поддерживается постоянная связь на самом высшем уровне: с начала прошлого года президенты Владимир Путин и Ас-Сиси встречались не менее пяти раз.
Все это значит, что Москва становится центром согласования интересов на Ближнем Востоке. И эти интересы — при всем их разнообразии — объективно все более и более совпадают. База для этого — противостояние группировке ДАИШ (запрещена в РФ), страх перед потенциально ядерным Ираном, усталость от непрекращающихся конфликтов, от хронических социальных проблем на фоне смены поколений в правящих режимах и настоятельной необходимости проведения реформ.
[quote align=»left»]
Визит Путина стал знамением для Ближнего Востока
[/quote]
Несколько упрощая, можно утверждать, что к настоящему моменту на Ближнем Востоке вызревает понимание единства интересов и целей. В этих условиях важнейшая роль будет принадлежать тому, кто сумеет воплотить это единство в практическую программу действий. И Россия, как представляется, оптимально подходит для этого: она одновременно и внешний арбитр, и непосредственный участник региональных процессов. Она ведет диалог со всеми (даже с Анкарой, несмотря на кризис в отношениях с Турцией) и она же больше других глобальных игроков заинтересована в действительной и долгосрочной стратегической стабилизации в регионе БВСА.
Россия успешно преодолела комплексы, унаследованные от холодной войны, быстро освоила методы выстраивания партнерских сетей и открыта к конструктивному взаимодействию с любым заинтересованным участником. В том числе, с Вашингтоном, который она настойчиво приглашает к сотрудничеству в Сирии.
И если Москве на деле удастся помочь народам Ближнего Востока выбраться из бесконечной войны всех против всех и начать строить общее будущее, это станет крупнейшей победой российской внешней политики и позволит России занять лидирующие позиции в регионе и в мире в целом.
Автор:
