Суть марксизма – в освобождении человека из-под власти социальных форм, которые созданы человеком, но при этом чужды ему и порабощают его, существуя как бы сами по себе.
И по отношению к СССР, где теория Маркса была воплощена на деле, продержавшемся целых 70 лет, можно задать такой вопрос. Удалось ли хоть немного в Стране Советов одолеть власть этих "естественных" (на самом деле исторически конкретных) социальных институтов?
Ответ – да! Удалось. И самое забавное, что примеры такого освобождения и являются объектами критики со стороны исторической реакции.
Например говорят, что СССР вел не прагматичную политику на международной арене, а обусловленную своей идеологией. Под прагматичностью тут понимается полное подчинении политики интересам товарно-денежного оборота и материальной выгоды в самом узком понимании. Но это как раз и есть несвобода – подчинение социальным институтам, которые, как чудовище Франкенштейна, перестали слушаться своего создателя и обратились против него.
Прагматизм в данном случае – это движение по наиболее сиюминутно выгодной траектории деятельности. Но СССР плясал от более дальних и идейных целей, которые в свое время и привлекли к нему полмира. Почему?
Люди многих стран мира, в том числе и капиталистических, чуяли исподволь, что система социальных правил, которая была создана человеком, потом его же и поработила. Если движение по этой траектории называть свободой, то это свобода зверя в лесу, для которого шаг вправо, шаг влево от интересов выживания – смерть. Но человек – не зверь, он может осознано планировать и осуществлять свою деятельность. Он в достаточной степени выбрался из-под диктата природной необходимости и готов выбраться из-под диктата необходимости социальной – начни осознано творить то, что ближе его человеческой душе. Так что поступать сообразно своим идеалам – это и есть свобода.
Эта свобода звериной, удушающей корысти, которую мы в полной мере вкусили в наши дни – и возобладала в позднем СССР. И сегодня обманутые мнимым освобождением 90-х люди все больше ощущают, что их на самом деле не освободили, а загнали в клетку, где каждый грызется с каждым, теряя свою человеческую суть.
Советский строй ругали за то, что он не выгонял лишних людей с производств, что там было много непроизводственных, социальных функций – но это и была свобода. Нынче "лишний человек" здесь – завтра там, но в результате множеству таких удавалось найти свое место в жизни и в производстве. Идея таких "открытых дверей" была хороша – но провалилась, как говорится, на непредусмотренных ухабах. Тут и заголосил наивный люд, отравленный предательскими голосами: "Долой саму эту дорогу! А ухабы не чинить – их невидимая рука рынка сама починит!"
Советский строй ругают и за инфантилизм молодежи, которая при нем долго, руководствуясь только склонностями и идеалами, а не прагматическим соображениями, выбирала свой путь. Но и это есть свобода – найти в конце концов свое призвание в качестве токаря, мостостроителя, верхолаза или даже актера кино. И многие кинозвезды советских лет начинали свой путь с прямых профессий, знали всю их подоплеку, почему завораживали – и завораживают по сей день привередливого зрителя.
И для всего этого достаточно было лишь установить юридическое господство общественной собственности на средства производства, существенно ограничить роль денег, ограничить и преобразовать роль рынка труда. И кино-показатель тут вовсе не надуманный и не случайный. Это показатель всего общества по части его предпочтений – и судя по популярности советских фильмов народ сегодня выбирает от души тот самый СССР, якобы провалившийся исторически. Нет, он, значит, не провалился – провалились те, кто опрометчиво его похоронили.
И еще о свободе. Ну, какая в СССР была свобода, скажет мне либерал, коли там не было гражданских организаций, защищавших гражданина от государства… Да, не было. Но было государство, защищавшее всех граждан от произвола всех государственных чинуш. Задержка выплаты зарплаты хотя бы на два дня каралась освобождением от должности секретаря райкома и предиполкома. По гневному письму рабочего в газету, если оно подтверждалось, снимали и судили властных мародеров – вплоть до таких как капитан китобойной флотилии "Слава", потянувший за собой в тюрьму всю головку одесского парткома.
Сегодня все это сошло на нет. Воры воруют – и никакое письмо ни в какую газету не способно их остановить. Но если в тайной комнате, без свидетелей, но с еще более тайной прослушкой вякнул против Путина – и это записалось на секретный диск, тогда беда. Засадят на подписку о невыезде, а то и в настоящую тюрьму – где, правда, будут и сауна, и девки, и прочий цивилизованный "подгон".
Но это все – лишь следствия, а суть – в том понимании свободы, которое навязано нам в постсоветские годы. Ее понимание уперлось в ту зоологическую битву всех со всеми, которая есть не более чем следствие господства ранних форм жизни на земле. Соответственно рост "свободы" в рамках этого дискурса заключается в том, что людям даются крепкие когти, острые зубы и тяжелые рога, что позволяет им в вечной битве за свое существование уровнять шансы на победу. Это как если бы волк в лесу сказал: "Спасибо тебе, освободитель! Ты дал мне более острые зубы, и теперь я свободнее. Смогу загнать больше добычи и разорвать глотку рогатому ничтожеству".
А с другой стороны какой-нибудь олень на это отозвался: "Спасибо тебе, освободитель! Ты дал мне большие и тяжелые рога, на которые я подниму этого наглого волчару!"
И оба представителя животного мира в итоге празднуют свое освобождение. Но мы-то – не животные! И для нас освобождение – есть отход от вечной войны всех против всех, ибо мы люди, а не волки и не олени.
Так вот, СССР был в этом смысле обществом куда более свободным, чем нынешний клуб волкодавов и волков – ибо освободил людей от необходимости вечно сражаться друг с другом. В этом был залог его изумительных успехов, которые сейчас стараются отрицать или забыть текущие волчары, поскольку в принципе не могут ни достичь их, ни объяснить.
Комментарии