Москва – Сеул: прагматизм прежде всего

В мире трудно отыскать две таких страны, которые, подобно России и Южной Корее, изначально стояли бы по разные стороны баррикад в мировой политике. И в то же время развивали торговые и гуманитарные обмены. Все это наглядно продемонстрировал визит Владимира Путина в Сеул и подписание важных документов по итогам переговоров.

Разделяет нас множество противоречий. Первый и самый главный: самим фактом своего существования Южная Корея обязана нашему давнему геополитическому сопернику, США. Вашингтон не только предоставил Сеулу помощь в войне с Пхеньяном, но и впоследствии открыл свой рынок для дешевых – и поначалу не слишком качественных - южнокорейских товаров.

Отсюда - доходящее порой до исступления стремление Сеула во всем угодить своему заокеанскому союзнику. Южная Корея, строго следуя в фарватере политики Белого дома, пытается, к примеру, доказать всем, что все события, происходящие в Сирии, «принесут свободу народу страны». Мол, это «борьба за демократию», в Южной Корее она тоже сопровождалась жертвами, но в итоге все закончилось благополучно. Под жертвами имеются в виду погибшие в результате подавления южнокорейскими армией, полицией и спецслужбами народных восстаний. Начались они едва ли не с первых дней рождения государства. Последнее крупное кровавое событие произошло в 1980 году в городе Кванжду. Причем южнокорейские власти обвиняют в разжигании протестов северокорейские спецслужбы. Ну, а сограждан, которые осмеливаются отрицать причастность Пхеньяна к этим событиям, клеймят, как сочувствующих «северокорейскому режиму». Один из проверенных способов быстрой расправы с левой оппозицией – обвинение в шпионаже в пользу Пхеньяна.

Понятно, что у нас огромные расхождения во взглядах на КНДР. Для Сеула Северная Корея - враг номер один, причем это закреплено в конституции государства, не признающего сам факт существования КНДР. Однако одолеть Пхеньян в открытом противостоянии южнокорейцы просто не в силах.

Как говорят наши военные в приватных разговорах, новая война на полуострове при условии невмешательства американцев завершится через неделю-вторую в городе Пусан, на крайнем юге Кореи.

Поэтому в ход идут «мирные методы». Почему-то в южнокорейских портах регулярно «обнаруживается» продукция военного назначения, производства КНДР. Подумайте, станет ли Пхеньян направлять зафрахтованные им суда в гавани своего врага? Есть примеры и более тонкой игры: в Узбекистане вот уже около двух лет никак не могут назначить нового посла Северной Кореи. Как сообщают в частных беседах российские дипломаты, южнокорейцы давят на Ташкент, чтобы он не соглашался принять нового главу дипмиссии. Все это аргументируется необходимостью борьбы с угрозой, которую несут в себе «ядерные и ракетные авантюры» северного соседа.

Так вот: рухни Северная Корея - нарушится десятилетиями складывавшийся баланс сил на дальневосточных рубежах России. Кто может сказать, куда направят свои взоры руководители объединенной по сеульскому сценарию страны? Яростное и упорное стремление Сеула получить наши дальневосточные земли под надуманным предлогом того, что когда-то там жили предки корейцев – отдельный разговор. В южнокорейском интернете можно встретить пассажи о том, что Приморье - исконно корейская земля. А также глубокомысленные рассуждения о том, что «русские недотепы» - в действительности, выражаются куда крепче… - не умеют распорядиться этой землей как следует. Ну, это так, как говорят, на бытовом уровне.

Но ведь и южнокорейские официальные лица допускают в неофициальных беседах высказывания о необходимости перехода Приморья в их «заботливые руки».

Работа идет – пусть и не напрямую. Взять хотя бы упорное стремление южнокорейцев получить в аренду несколько десятков тысяч гектаров сельскохозяйственных земель в южных районах Приморья, переселить туда десятки тысяч корейцев, как из соседнего Китая, так и из среднеазиатских республик. А там уже посмотрим, размышляют в Сеуле, можно будет планировать и отделение либо всего Приморья, либо его части от России.

Опять же, произойди воссоединение Кореи по сеульскому сценарию, и все наши договоренности с северокорейской стороной по прохождению линии границы можно будет забыть. Южнокорейцы начнут требовать возвратить себе остров Ноктундо, существовавший в устье реки Туманная, но еще в XVII веке слившийся с северным, ныне российским ее берегом. Возникнет вопрос и о наших договоренностях с Пекином по поводу стыка границ трех государств – Кореи, Китая и России.

Не забудем еще и о том, что в конце девяностых годов южнокорейские компании увлекались скупкой наших технологий за сущие копейки. Так на юге полуострова очутилось много интереснейших разработок. Будучи фактически пойманным за руку, Сеул яростно сопротивлялся. Сразу же после публикации в газете «Известия» в 1995 году статьи о том, чем на самом деле занимается в России исследовательский центр корпорации «Самсунг», глава представительства этой компании в Москве позвонил в редакцию российского издания и пригрозил разорвать все контракты на рекламу. Сейчас, правда, тактика слегка изменилась: от банальной кражи технологий перешли к переманиванию наших специалистов. Практически все последние достижения «Самсунга» или «Эл-Джи» основаны на изысканиях наших специалистов.

Один лишь пример: членам российской делегации, посетившей в 2009 году один из НИИ корпорации «Самсунг», перевода не потребовалось, свою компанию представляли молодые российские инженеры.

В ходе визита было подписано соглашение об упрощении визовых формальностей. Теперь граждане России и Южной Кореи могут находиться на территории одной из сторон без виз в течение шестидесяти дней - при условии, что они не едут туда работать. Все, казалось бы, хорошо, но дело в том, что на Дальний Восток хлынет лавина южнокорейцев. Большинство - с туристическими целями, осмотреть места расселения корейской нации в древности и средние века. Тем самым мы будем поощрять деятельность сеульских организаций, пропагандирующих тезис о том, что Приморье «исконно корейская земля». Да, наши граждане тоже ездят в Южную Корею в краткосрочные поездки, но в данном случае речь, в основном, идет о дальневосточниках или российских корейцах, которым необходимо пройти курс лечения, отдохнуть. Одним словом, сейчас мы выдаем южнокорейцам намного больше виз, чем они нам.

Что же заставляет нас идти на подобные издержки? Попробую назвать небесспорную причину. У всех на слуху новость о том, что наш оборонно-промышленный комплекс вынужден устанавливать на свое высокотехнологичные изделия иностранные запчасти. Появлялась информация - от которой затем активно открещивались наши официальные лица - о том, что в наших комплексах С-400 мы используем тайваньскую электронику. Так вот, наряду с тайваньской, по сведениям знающих источников, в ход часто идет и южнокорейская. Она применяется в средствах связи, «начинке» различных изделий. Не будем спорить, хорошо это или плохо - это факт.

Более того, некоторые наши военные разработки последних лет стали возможны только благодаря сотрудничеству с корейской стороной. Самый свежий пример – продемонстрированный в середине текущего года высшему руководству России комплекс ПВО С-350 «Витязь». Наши специалисты недвусмысленно говорили о том, что это техническая новинка обязана своим рождением разработке комплекса ПВО для Южной Кореи, получившей название «Чхонгун», что означает «Небесный лук». Наши инженеры использовали у себя наработки, которые сделали, трудясь над корейским заказом. Более того, деньги корейцев стали для наших инженеров спасательным кругом, позволившим не только не прибегать к использованию банковских займов под высокие проценты, но и выполнить все работы с минимальной нагрузкой на казну. Как полагает - и не без оснований - часть специалистов, без довольно щедрого корейского финансирования разработка нового комплекса вряд ли была бы возможна, ведь за дело наши специалисты взялись еще в конце девяностых, когда с деньгами в ОПК было особенно туго. А ведь поначалу многие российские ведомства говорили о нецелесообразности выполнения корейского заказа. Распоряжение о начале совместных с корейцами работ отдало руководство нашей страны, проявив недюжинную проницательность. Мужество потребовалось и южнокорейцам, сумевшим отбиться от настойчивых предложений американцев приобрести разрекламированный комплекс ПВО «Пэтриот».

В 1997 году американцы сумели выкрутить руки Сеулу, заставив его отказаться от закупки С-300. На этот раз не вышло.

Немаловажно и то, что корейцы отнюдь не открещиваются от «родства», корейская пресса называет ракеты «Небесного лука», производимые на своих предприятиях, копией аналогичных российских изделий. Самое интересное в том, что корейцы собираются использовать «Небесный лук» в качестве составного элемента для модернизации своей системы противоракетной обороны. Вот еще один элемент, который способствует взаимному отдалению пока еще близких союзников Сеула и Вашингтона - и нам это, безусловно, на руку.

Помимо электроники, Россию интересуют южнокорейские технологии судостроения. Опыт строительства крупных кораблей после того, как Николаевский завод очутился за рубежом, у нас во многом утрачен. Идут в ход и корейские технологии возведения домов, с помощью которых наши строители надеются уменьшить непомерную цену квадратного метра.

В общем, можно сказать, что Москва и Сеул входят в «клуб по интересам» из чисто прагматических соображений. Каждый ищет выгоду для себя. Находит. Хорошо, если бы мы получали больше, и, после визита президента России в Южную Корею, у нас такая возможность наверняка появится.