Развитие исламского мира сегодня не выгодно ни Западу, ни Китаю

Максим ШевченкоМаксим Шевченко

Президент Центра стратегических исследований религий и политики современного мира РФ журналист Максим ШЕВЧЕНКО поделился с «АП» мнением о положении таджикских мигрантов в России, российско-таджикских отношениях и о том, как можно спасти исламский мир от тирании.

— В первую очередь мы бы хотели поблагодарить вас за то, что вы часто выступаете в защиту таджикских мигрантов в России, самым ярким примером стала ваша позиция по ситуации с гибелью пятимесячного Умарали Назарова. Это дело вызвало большой общественный резонанс как в России, так и в Таджикистане. Но, судя по последним сообщениями, дело «встало». Почему так происходит?

Прежде всего, хочу сказать, что правительство Таджикистана не оказало поддержку общественному движению, когда Зарина еще была на территории России. Сейчас, после того как ее лихорадочно вывезли в Таджикистан, правовые возможности сильно сузились, довольно трудно будет подшить к делу результаты анализа крови Зарины. Но мы будем добиваться справедливости. Уголовное дело возбуждено, есть ответ прокуратуры главе Совета по правам человека при президенте РФ, и это говорит о том, что прокуратура серьезно настроена. Общественная реакция замечена, и мы будем вести это дело до конца, виновные будут наказаны.

Я хочу еще раз принести свои соболезнования Зарине и Рустаму; надеюсь, что Всевышний пошлет им еще много детей. Но это горе навсегда останется с ними. И я считаю, что родители должны получить материальную компенсацию за все те страдания, которые они испытали. Я также считаю, что российское государство в лице сотрудников МВД, ФМС и Минздрава должны принести официальные извинения семье Назаровых.

— Каковы сейчас настроения среди мигрантов, ведь вы, будучи там, сталкиваетесь с ними чаще, чем мы?

— Довольно плохие, и история с Зариной Юнусовой и ее сыном не прибавила ничего хорошего. Давление на людей усиливается, и они чувствуют свою незащищённость — правовую, юридическую; особенно сильно сказывается на настроениях произвол со стороны правоохранительных органов. Но это повсеместно, и, поверьте, русские тоже в Центральной Азии не чувствуют себя защищенными. Так как, к моему большому сожалению, везде господствует этническая солидарность, которая в разы превосходит социальную и гражданскую. И когда возникает ситуация, кому отдать приоритет — своему этносу или другому, то все идут по пути господствующего этноса. Я считаю, что это неправильно. Я сам интернационалист и считаю, что пролетарии всех стран угнетены в одинаковой степени, но некоторые угнетены вдвойне, потому что испытывают еще и этнический и колониальный гнет. В Таджикистане я тоже особо не вижу, чтобы русские специалисты продвигались по карьерной государственной лестнице.

— А не кажется ли вам, что сегодня Россия в погоне за Ближним Востоком попросту теряет свои позиции в Центральной Азии, и отсюда соответствующее отношение?

— Позиция России в вашем регионе не может зависеть от этого, потому что миллионы людей из Центральной Азии живут и работают в РФ и тесно с нами связаны. На мой взгляд, сейчас нужно работать с этими людьми, с трудовыми мигрантами, защищать их социальные права, когда люди имеют юридически обоснованный и защищённый контракт. Мне кажется, что это является лучшим способом укрепления отношений с Центральной Азией и ее народами.

— А как вы оцениваете сегодняшние российско-таджикские отношения?

— Я бы оценил их как довольно сложные. Мы видим, как усиливаются позиции Китая в Таджикистане. Это не может не сказываться на отношениях между нашими странами – то есть между Россией и Таджикистаном. О том, что в Таджикистане заметно усилилось не только финансовое присутствие Китая, свидетельствует тот факт, что в вашей республике была закрыта Партия исламского возрождения. Я думаю, здесь как раз таки присутствует китайский след, ведь КНР не заинтересована в том, чтобы видеть в странах, граничащих с ней, свободные исламские политические силы. Кстати, закрытие у вас ПИВТ вызвало недоумение в России, и я не думаю, что наши власти пойдут в этом вопросе навстречу вашим и запретят ПИВТ у себя.

— Свободные исламские политические силы, судя по всему, сейчас во многих странах не хотят видеть. Исламофобские настроения стали довольно привычным явлением, и ислам сейчас представляют как религию терроризма. Кому это выгодно? И как можно развязать ситуацию?

— Сегодня исламский мир переживает трудные времена и тяжелейшие события. Война в Сирии, Ираке, Палестине, приведшая к смерти тысяч людей. Сотни миллионов людей, которые относят себя к исламской цивилизации, включены в политические процессы, которые вынуждают их занять радикальные позиции. Но религиозный терроризм, в том числе и в современное время, присущ не только мусульманам и исламской цивилизации. Католики Ирландии совершали страшные теракты, взрывали гостиницы, машины, атаковали полицейских. В Великобритании до недавнего времени была достаточно тяжелая и в целом кровавая война с теми, кто действовал от имени католиков Ирландии. Подобное наблюдается и в Индии. Просто в русскоязычной прессе это мало освещается, но англоязычные СМИ хорошо освещают эту тематику. Я хочу сказать, что терроризм и экстремизм не являются присущими исламу как часть религиозной культуры. Радикализм может проявиться на бытовой почве. В США мы постоянно видим, как человек берет оружие и убивает десятки людей. Это социальная психопатическая реакция. Поэтому давайте сразу скажем, что не ислам порождает такое движение, подобное ДАИШ (аббревиатура арабского названия — Исламское государство Ирака и Шама (Леванта), – прим. ред.), как католицизм не порождает движение, подобное «Ирландской республиканской армии».

Я считаю, что причина всех событий, которые мы наблюдаем сейчас, носит социально-политический характер. Огромное количество людей лишены не только достойной жизни и развития, но и возможности изменить свою судьбу законными, легальными способами. Сейчас в исламском мире существует причудливая форма государственного устройства. Причем такое ощущение, что большинство поддерживается Западом, закрываются глаза на нарушения всех прав, которые в той же Великобритании, Германии или США могли бы стать предметом парламентского расследования. Но в исламском мире как угодно можно нарушать принципы свободы демократии, справедливости – главное, чтобы исламский мир поставлял на Запад две вещи: нефть и рабочую силу. Все это сказки, что мы боимся мигрантов. Посмотрите, именно мусульмане представляют дешевую рабочую силу в Китае, Европе, России. Потому что исламскому миру отведена роль быть вторым сортом.

Мусульмане сегодня лишены возможности публичного обсуждения негативного отношения к ним, они либо соглашаются с тем, что им предлагают, либо бегут туда, где сжигают людей и снимают это на видео. Исламскому миру не позволяют развивать его потенциал в той мере, в какой дано европейцам. Это не справедливо, что человечество разделено на тех, кому можно жить хорошо и достойно, и тех, кому это не дано. Посмотрите, сегодня в исламском мире повсеместно есть запрет на мыследеятельность. Он исходит от кого угодно, от того же ДАИШ или саудовского короля, партии БААС или Эрдогана. Я уже не буду говорить о странах Центральной Азии, здесь вообще не приемлема открытая дискуссия, обязательно кто-то должен сидеть в тюрьме — либо те, либо другие. А развиваться можно только тогда, когда есть свобода выбора; когда человек получает больше прав и личностных свобод, он растет, у него появляется возможность повысить свой социальный статус, благосостояние, у него появляется возможность самореализоваться. Западный мир развивается по мере развития своей свободы, но в пространстве исламского мира есть тиранические, террористические движения, есть любые другие движения, кроме демократических.

— И до каких пор может продолжаться подобное закручивание гаек?

— В современном мире сколько угодно можно блокировать «Фейсбук», но люди видят разницу между Узбекистаном и Германией, между Таджикистаном и Францией, даже между Кыргызстаном и Россией, при всех минусах Российской Федерации, которую я могу критиковать бесконечно. Вопрос: а дальше что? Какие формы социального, интеллектуального, политического и информационного развития предлагаются людям? Почему жители Центральной Азии должны уезжать в Лондон, Париж, Берлин и там свободно развиваться? Там можно сидеть в кафе и обсуждать, прав ДАИШ или нет, можно обсуждать деятельность ПИВТ. Почему исламский мир лишен возможности демократического развития, все дальше отдаляясь от той цивилизации, в которой проживает большая часть мира? Все просто — демократические движения, которые выступают за парламентские методы борьбы, за общественные дискуссии, развитие медиа, неугодны ни тиранам, ни террористам. Те же «Братья мусульмане», попадая в плен к ДАИШ, они живут ровно до тех пор, пока им не отрежут голову. Но ведь и нам «Братья мусульмане» тоже не угодили. В обществе доминируют крайности, и с их помощью легче управлять, они минимизируют пространство дискуссии, возможного диалога для выхода из создавшейся ситуации.

Нормальное развитие исламского общества сегодня не выгодно ни Западу, ни Китаю. Например, зачем договариваться с десятками тысяч людей, когда можно договориться с одной семьей — и получить всё и сразу.

— И все же, что представляет собой ИГИЛ – это чей-то проект или ответная реакция?

— Отсутствие возможностей для самореализации приводит к появлению таких группировок, как ДАИШ или «Талибан». Давайте будем смотреть объективно, разве они возникли на пустом месте или в благополучных странах? Нет, они возникли там, где у людей не было свободы выбора, не было возможности для самореализации. И, я считаю, что без поддержания нормальной публичной дискуссии между политическими силами, без обеспечения свобод и прав человека, без сильной и свободной уммы, весь исламский мир и государства, где основную часть населения составляют мусульмане, обречены на то, чтобы находиться между тиранией и терроризмом.

— Недавно появилось сообщение о том, что скончался лидер «Талибана» Мулло Мансур…

— Я считаю, что это очень печальное событие, потому что Мулло Мансур был храбрым воином, который всю жизнь боролся за свободу и честь своего народа. Безусловно, я не считаю его террористом, как и Мулло Омара. Я считаю, что талибы выражали стремление пуштунов к политической консолидации и справедливому политическому балансу в Афганистане. «Талибан» — это внутриафганское движение, и у них нет целей в Центральной Азии, они сами об этом заявляли. Но смерть Мулло Мансура приведет к тому, что в Афганистане возрастет влияние ДАИШ, и в этом нет сомнения. И это очень тревожит.

Максим Шевченко
Максим Леонардович Шевченко (род. 1966) ‑ российский журналист, ведущий «Первого канала». В 2008 и 2010 годах — член Общественной палаты Российской Федерации. Член президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека. Постоянный член Изборского клуба. Подробнее...