Нам хочется жить «без политики», но бес политики не дремлет…

• Опубликовал Александра Зацепина 16 декабря 2015 г. - #Россия  #Чубайс  #развал СССР  - 3 948 просмотров

  

  Я, кажется, начинаю понимать, что сейчас происходит. Все эти склоки – Михалков против Канделаки, Навальный против Чайки, застой в экономике и явное смятение в политике, когда маститые политтехнологи растерянно спрашивают: «А где же мы столоваться будем?» – все это проявления одного и того же процесса. Трудного, болезненного, но неизбежного. Это в муках умирает «энергетическая сверхдержава».

  А какой был проект! У Анатолия Борисовича Чубайса – ведь это он «духовный отец» этой модели государственного строительства – все концепции были красивые. Справедливости ради надо сказать, что «энергетическая сверхдержава», вероятно, была единственным вариантом, при котором Россию могли взять в «дивный новый мир» в качестве единого государства.

  Во всех других вариантах Россия нужна была «по частям» и, желательно, без большей части населения. Ну правда, как все было хорошо задумано! Нудящего на кухне инженера сменяет «квалифицированный потребитель», который точно знает, что электрический ток течет строго с севера на юг. Вместо дымных заводов и фабрик люди радостно идут в чистые и кондиционированные «шоппинг-моллы», затариваясь всяким барахлом – естественно, на взятые кредиты. Как, где, а главное – зачем они работают, неважно.

  В «энергетической сверхдержаве» может быть сколь угодно много «бюджетников» и «прибюджетников»… Вместо буйной представительной власти – тихие особнячки Лондона, где можно все перетереть «промеж своих». К показной роскоши элиты общество приучают как к норме. А весь «социальный договор» в «энергетической сверхдержаве» прост как пареная репа: согласие на несокращаемый социальный разрыв в обмен на право общества на социальную безответственность и экономическую неэффективность.

  Великий болтун Столыпин превращается в икону государственности. А династии миллионеров – в династии миллиардеров. Главное – быть лояльным и не светиться в буйных компаниях. Ну, а место «комиссара в пыльном шлеме» занимает колчаковский поручик с «Георгием»…

  Но у нас не Византия, где можно было долго – пока турки не подойдут к стенам города – философствовать, выпуская под расписной потолок клубы ароматного дыма. У нас не просто «север». У нас – «СеверА» с ударением на последнюю гласную, где принцип жизни – «не спи, замерзнешь!» Наше пространство форматирует и нас, и общество жестко, почти без полутонов.

  Поэтому сибарит и краснобай Никита Михалков вдруг оказывается «по другую сторону баррикад» от Тины Канделаки, которая по сути совершенно такая же, как он. И социально, и политически, и поведенчески. Пространство, именуемое «Россия», порой даже не предлагает нам выбирать… «СеверА», одним словом. А тут еще и нефтедоллары закончились…

  Нет ничего более затягивающего, нежели сладкая патока повседневной комфортности. Но – «не склалось». Интеллигенция частью вымерла, частью съехала, а частью перестала быть интеллигенцией, став обслугой, а чаще прислугой у тех, кому повезло оказаться ближе к «телу бюджета».

  Нам больше всего хочется жить «без политики», в свое так называемое удовольствие. Но бес политики не дремлет, докапываясь до нас изо всех нарастающих щелей.

  Вместо династий миллионеров и миллиардеров, двигающих вперед экономику, мы видим детей миллионеров, которые «сходят с ума от того, что им нечего больше хотеть». И счастье, когда эти дети всего лишь разбивают вдребезги папины «Ламборгини», убив только себя.

  «Малый бизнес» достал в сарае из-под пола дедовский обрез, любовно смазанный еще в 1930-м слитым с трактора машинным маслом. Или кто-то еще думает, что «Цапки» – просто случайность?

  А за державным профилем Столыпина, позера и любителя пышных фраз, провалившего крестьянскую реформу и ставшего одним из подлинных виновников Гражданской войны, из тумана истории начинает проступать узнаваемый профиль. Нет, пока проступила только трубка, но мы же знаем, что появится дальше…

  И вот уже терпкий запах табака «Герцеговина флор» щекочет нам ноздри. Я никогда не нюхал настоящий табак «Герцеговина флор». Я уже застал только какой-то суррогат, но почему-то точно знаю, что пахнет именно им.

  Когда это все только начиналось в далеком 1988 году, Борис Гребенщиков, забравшись на паровоз, пел: «Если мы хотим, чтобы было куда вернуться, время вернуться домой». Ну вот, мы и вернулись….

  Неожиданно, правда? Нет, мы еще только стоим у забора, слушая, как ветер завывает в разбитых стеклах окон и скрипит сорвавшаяся с гвоздика петля у покосившейся калитки.

  Мы стоим у порога собственного дома и боимся войти внутрь, понимая, что обратного хода не будет. Ибо можно войти дважды в одну и ту же воду. Но дважды выйти из одной и той же воды уже точно нельзя. И только истрепанный побелевший транспарант с еле проступающими буквами, вроде бы складывающимися в лозунг «Вся власть Советам!», над потемневшим от небрежения фасадом нашего дома призывно машет нам оторвавшимся краем. От этих почти не видных ныне букв веет холодком, правда? Холодком личной ответственности.

  И нам зябко. Посему и мнемся мы у калитки, вытаптывая ямку, где после дождя скапливается вода. Скапливается – и не уходит. Так плотно утрамбована земля. Долго уже топчемся. Как трудно сделать этот шаг за калитку, правда? Но стоять до бесконечности у калитки тоже нельзя. Пора делать выбор…

   

  Дмитрий Евстафьев