Проблема монополизации в марксистской парадигме и современность. Ч.2

Часть 1 см. здесь

Представители американского неомарксизма П. Баран и П. Суизи исследовали империализм в условиях подъёма капиталистической экономики после Второй мировой войны.  Это обстоятельство натолкнуло их на мысль о том, что известный марксистский закон убывающей нормы прибыли перестаёт работать в условиях монополистического капитализма. Монополии осуществляют эксплуатацию трудящихся посредством снижения заработной платы рабочим, опустошения колоний и монополистической наценке.

Исходя из этого, причиной капиталистического кризиса является образование излишков, «повышения возможностей накопления над возможностями инвестирования». Экономический излишек Баран и Суизи определяли, как соотношение «результата общественного производства и стоимости этого производства. Размер излишка — это индекс производительности и богатства; того, насколько общество свободно в достижении целей, которые оно может перед собой поставить. Структура излишка показывает, как общество использует эту свободу: сколько оно инвестирует в расширение производственных мощностей, сколько оно потребляет в различных формах, сколько оно расходует впустую и в каком виде».

Сама система не способна существовать без внешних источников роста и выгодных возможностей для инвестирования. Тем самым монополистический капитализм приобретает агрессивный «звериный оскал», не свойственный его конкурентному прошлому. Баран и Суизи разработали собственную теорию империализма и связей центра с периферией, объясняющей состояние экономического недоразвития в капиталистическом мире и причины общей иррациональности капиталистического производства.

Авторы отмечали, что существует ряд объективных условий и субъективных факторов, препятствующих на определённом этапе естественной стагнации капитализма за счёт поглощения постоянно разбухающего экономического излишка. К ним экономисты отнесли удовлетворение потребностей растущего в численности населения, внедрение технологических новшеств, зарубежные инвестиции одновременно с раздуванием рекламных расходов и ложной дифференциацией продукции. Кроме того, абсорбции излишков способствуют войны и их последствия, деятельность государства по раздуванию военных расходов, финансирование бюрократического аппарата и карательных органов, подавляющих демократические движения внутри страны и за ее пределами. Однако такими мерами возможно лишь отсрочить наступление общего кризиса, которому неизбежно приведёт усиление иррациональности.

В рамках критики теории Барана и Суизи отмечалось, что они некорректно оценивают механизм монопольного ценообразования, применяя его ко всей экономике, не учитывая различий между неоднородными отраслями.

Это обстоятельство учитывалось польским марксистом Михаилом Калецким. Он исходил из того, что более свободное ценообразование свойственно лишь ограниченному периферийному сектору экономики, к которым относятся сельское хозяйство и добывающие отрасли. В силу неэластичности предложения, рост спроса на продукты данной отрасли приводит к повышению цены. При этом цены на основную массу товаров – продукцию промышленного производства – определяются в первую очередь издержками производства. При повышении спроса растёт объём производства, а цена остаётся прежней. В результате в промышленном (основном) секторе экономики ценообразование зависит от двух ключевых факторов: удельных издержек производства и надбавки на них. Надбавка зависит от «степени монополии», т.е. возможностей предприятия без последствий монопольно увеличивать цену. Этот показатель определяется институциональными преимуществами, такими как высокий уровень концентрации производства и капитала, активная реклама, авторитет бренда, возможность лоббировать свои интересы в государственных органах и договариваться с конкурентами.

***

Начиная с послевоенных лет и далее в советской экономической науке развивалась концепция государственно-монополистического капитализма, которая представлялась в качестве новой, более развитой формы монополистического капитализма. Экономическую основу государственно-монополистического капитализма составляет высокий уровень концентрации в промышленности и соединение высококонцентрированного частного и государственного капиталов. Политическую – противостояние социалистической и капиталистической систем, в которой капиталистические государства поддерживали монополии в борьбе за рынки и передел мира.

После окончания Второй мировой войны государство направляло значительные капиталовложения на восстановление экономики. Многие воссозданные предприятия перешли под контроль монополий, которые получали субсидии и налоговые льготы, при этом часто подвергаясь государственному контролю. Тем самым были созданы предпосылки бля более тесного переплетения монополий и государств.

Происходили процессы огосударствления экономики в интересах монополий. Национализация касалась таких отраслей экономики, которые необходимы для функционирования экономической системы, но при этом не обеспечивают высоких доходов монополиям. Так, во Франции и Великобритании монополии возложили на государство расходы по обновлению основного капитала в отстающих, убыточных энергетической и угольной отраслях, которые на выгодных условиях поставляли свою продукцию монополиям. Государство активно инвестировало в инфраструктуру, выкупало акции компаний, находящихся на грани банкротства часто по завышенным ценам.

Границы между государственными и негосударственными компаниями остаются размытыми и сегодня. Так, в США корпорация «Амтрак», созданная правительством для обслуживания национальных пассажирских железнодорожных перевозок и действуя как частная компания, получает субсидии от федеральной власти.  Аналогично, в Великобритании действует национализированная Британская сталелитейная компания. Широко представлен государственный сектор в экономике Австрии, прежде всего в топливно-энергетическом комплексе, в транспортной отрасли — более 75%. В России более 50% акций крупнейшей газовой компании ОАО «Газпром» и 70% нефтяного гиганта «Роснефть» принадлежит государству.

Государство часто помогает частным корпорациям т.н. «скрытым субсидированием», которые на деле осуществляется путём введения ограничительных пошлин или государственным кредитованием по низким процентным ставкам. Монополии нередко используют государство в своих интересах через лоббирование, «покупку» политических лидеров, иным образом оказывая воздействие на государственные решения. Так, монополии целого ряда отраслей получают выгодные заказы от государства, милитаризирующего экономику в силу тех или иных причин.

Всё большую роль начинают играть государственное регулирование и программирование, которые государства осуществляют, используя такие инструменты, как политика капиталовложений и закупок, денежно-кредитная политика, изменение процентной ставки, манипулирование центральными банками, регулирование цен. Несмотря на то, что программирование носит в большей мере рекомендательных характер, оно оказывает значимое влияния на экономику, поскольку сопровождается соответствующей политикой государства.

***

Реалии современной экономики подтверждают выдвинутый марксистами тезис о неизбежной, поступательной монополизации производства. Так, с 1970 до 2014 г.г. доля активов крупнейших корпораций США в обрабатывающей промышленности (с активами более 1 млрд. долл.) увеличилась почти на 40 п.п. Параллельно росла и доля извлекаемой прибыли.

Соответственно, за указанный период стремительно снижалась доля самых малых предприятий (учтённых статистикой США), чьи активы находятся в пределах между 250 тыс. долл. и 10 млн. тыс. долл. – с 11,9% в 1970-м до 1,9% в 2014 г.

Мы можем констатировать, что 847 крупнейших корпораций или 0,33% от общего числа фирм сконцентрировали у себя 88,7% всех активов отрасли.

Крупные предприятия начинают играть всё более значимую роль в современной экономике по сравнению с малым и средним бизнесом. Доля крупного бизнеса в ВВП США с 2002 по 2010 г.г. выросла на 3,7 п.п. достигнув уровня в 55,4%. Доля малых компаний постепенно падает.

В период с 1947 по 2007 г.г. 200 крупнейших компаний США по уровню произведённой добавленной стоимости, увеличили свою долю добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности страны с 30% до 44%, т.е. почти в полтора раза. Важно отметить, что этот показатель рос именно по причине повышения производительности, а не за счёт увеличения объёма используемой рабочей силы. Её-то как раз 200 крупнейших компаний стали использовать меньше, о чём говорит падение доли задействованной у них рабочей силы с 31% до 21% в период 1963-2007 г.г. Как следствие, все эти годы крупные компании более быстрыми темпами внедряли новые технологии, снижающие трудоёмкость и повышающие капиталоёмкость производства.

***

На наш взгляд, монополизацию производства необходимо рассматривать в разрезе исторического развития экономики как объективную тенденцию. Монополизация представляет собой социально-экономический процесс становления монополии в качестве хозяйственной структуры, сложного комплекса, элемента институциональной структуры общества.

Предпосылкой монополизации экономики стали общественное разделение труда, частная собственность и объективное стремление участников рынка занять доминирующее положение, обеспечить себе максимальную прибыль. Рынок дал, по сути, единственно возможный ответ на это стремление, исходя из своих имманентных свойств, схожих с законами животного мира: выживает сильнейший. Экономическая сила монополий определяется объемами их капитала, масштабами производства и охватом рынка. Диалектика развития конкуренции на рынке такова, что она в принципе не способна сохраняться в «совершенном» состоянии и, как следствие, переходит в свою противоположность — монополию.

Концентрация капитала приносит компаниям объективные преимущества перед конкурентами: возможность максимально использовать эффект от масштаба производства, который ведёт к сокращению издержек на единицу продукции; возможность мобилизовать финансовые ресурсы для своевременного обновления капитала; возможность широкого использования достижений НТП и, следовательно, повышения производительности труда; возможность минимизировать транзакционные издержки и риск неопределённости; возможность пережить кризисные времена, путём оптимизации ресурсов предприятия и т.д. Всё это дало существенный толчок развитию капиталистической экономики.

Но всё течёт, всё изменяется. В соответствии с законами диалектики, явление, играющее в определённых условиях прогрессивную роль в других — переходит в иное, часто противоположное качество. По мере монополизации экономики, концентрации капитала и появления гигантских корпораций, сравнимых по своему влиянию с некоторыми государствами, монополии становятся если не тормозом общественного развития, то по крайней мере серьёзными факторами риска.

К традиционным недостаткам укрупнённых производств в рыночных условиях – монопольное завышение цены и переложение издержек на потребителя и другие компании и отрасли; возможность в том или ном случае иррационально с общественной точки зрения регулировать цены и объемы выпуска; возможность сдерживать технический прогресс и экономить на качестве – добавились новые. Монополии получили возможность в некоторой степени подчинить себе общество, обеспечить монопольно-административный диктат, подменяющий экономический механизм. Жесточайшая эксплуатация колоний и неоколоний, которая усугубляет общественные дисбалансы и тормозит развитие отсталых стран, войны за рынки сбыта и ресурсы, где государство используется как инструмент, проводник интересов монополий, загрязнение окружающей среды – всё это реальные угрозы для современного общества, в корне которых лежит старое как мир стремление капиталистов к максимизации прибыли

При этом положительные черты монополий и, главное, их потенциал, не только не исчезли со временем, но и получили развитие, вышли на новый уровень. Корпорации способны вкладывать в развитие НИОКР больше средств, чем многие государства. Трансконтинентальная деятельность монополий сводит к минимум торговлю, а, следовательно, транзакционные и спекулятивные издержки. Эффект масштаба и, как следствие, экономия также приобретает сегодня глобальный размах. Крупные корпорации демонстрируют более высокую производительность труда и инновационную активность по сравнению с предприятий малого и среднего бизнеса.

Двойственная природа и противоречивость последствий монополизации экономики не позволяют, на наш взгляд, давать резкие, односторонние оценки этому явлению. Часто можно встретить предложения о необходимости решительной демонополизации экономики. Особенно это касается России, где на господство крупных предприятий, унаследованных от советских времён, принято перекладывать ответственность за низкий уровень развития отечественной экономики. Так, по мнению В.П. Оболенского, «следовало бы последовательно сокращать степень монополизации экономики: сейчас, по оценкам специалистов-практиков и экспертного сообщества, монополизирована половина производства и обращения. Очевидно, что у монополистов по определению не возникает потребности в снижении издержек, повышении производительности труда и, следовательно, конкурентоспособности товаров и услуг, их доходы могут расти за счет простого увеличения цен» (Оболенский, 2015 стр. 82). Однако такой подход видится нам однобоким, не учитывающим диалектику процесса.

В этой связи вполне логичным выглядит предложение, выработанное марксизмом: не уничтожать монополии и не давать им свободу, но подчинить интересам большинства, т.е. социализировать их. Тем самым мы сумеем оградить общество от влияния негативных черт и использовать преимущества монополий, описанные выше. Развитие производительных сил уже обеспечило предпосылки для такого шага. Ещё в начале ХX в. Ленин отмечал, что концентрация дошла до того, что имеется возможность произвести приблизительный учет всем источникам сырья во всем мире, и что эти источники захватываются в одни руки гигантскими монополистическими союзами. Капитализм, таким образом, сам подошёл к обобществлению производства вопреки воли самих капиталистов.