Константин Вакула: «Российское эмбарго прежде всего бьет по Восточной Европе»

Мы беседуем с руководителем санкт-петербургского бюро логистической компании Spedition Services Ltd, осуществляющей грузовые перевозки между Западной и Восточной Европой. Бизнесмен делится своими мыслями о продолжающейся между Россией и ЕС «войне санкций» и об убытках, которые несет из-за нее западный бизнес.

– Насколько я понимаю, деятельность вашей компании прочно завязана на российский рынок.

– Мы занимаемся перевозкой самых разных наименований промышленной продукции из Бельгии, Голландии, Германии, Франции, Великобритании, Италии, Китая в Россию – начиная с автомобильных запчастей, бытовой техники и заканчивая косметикой, средствами гигиенического ухода. Перемещаем в Россию достаточно большие объемы грузов: в прошлом году они составили порядка 8500 поставок. Постоянным филиалом в Санкт-Петербурге наша компания обзавелась в начале позапрошлого года. Это решение было связано с тем, что если раньше основной грузопоток в Россию у нас шел через Финляндию, то в последнее время стало быстрее и дешевле переправлять товары через петербургский порт. Еще лет семь-восемь назад Санкт-Петербург как пункт перевалки контейнеров почти не использовался западными компаниями, но сейчас он стал выбиваться в лидеры. Вообще, немало транспортных компаний скорректировали маршруты с учетом того, что Россия активно развивает свои балтийские гавани: тот же Санкт-Петербург, Усть-Лугу, Бронку, Приморск. У нас в Питере большое число субподрядчиков, с которыми мы активно взаимодействуем. В прошлом году открыли перевалочный терминал в Великом Новгороде. Там хранится некоторое количество товаров на случай поступления каких-либо «срочных» заказов, а «обычный» срок доставки в 7-10 дней представляется заказчику неприемлемым.

– Надо полагать, вы, как представитель британской компании, смотрите сейчас на перспективы работы в России без особого оптимизма – взаимные санкции, «просадка» рубля…

– В последние годы объем поставок в Российскую Федерацию постоянно расширялся – в связи с тем, что мы активно искали и находили новых клиентов. В дальнейшем грузооборот, возможно, будет снижаться, мы этого не исключаем. Евро подорожал, и, соответственно, заграничные товары потеряли в доступности для россиян. Мы рассматриваем различные сценарии, но, тем не менее, все еще надеемся, что наступивший год окажется для нас как минимум не хуже ушедшего. Ведь спрос не может в одночасье обрушиться полностью – особенно если речь идет о многомиллионном российском населении. Если россиянам нужны, к примеру, миллионы автозапчастей, то эта тенденция сохранится еще долго. Крупные компании, такие как Toyota, Nike и Procter & Gamble, с нами как сотрудничали, так и продолжают сотрудничать. Очень повезло, что перевозимая нами продукция не попала в санкционные списки – как известно, эмбарго коснулось, главным образом, пищевых товаров. А вот те наши коллеги, которые занимались рефрижераторными перевозками, очень сильно пострадали в результате «войны санкций» между Россией и ЕС: несут баснословные убытки и начинают банкротиться. В особенно неприятное положение попали бизнесмены из Прибалтики и Польши, оказавшиеся, в буквальном смысле, между молотом и наковальней.

– В названных вами странах правительства призывают предпринимателей переориентироваться с российского на другие рынки – западноевропейский, азиатский. Насколько это, по-вашему, возможно?

– Я довольно скептически отношусь к подобным предложениям. Скажем, в той же Прибалтике автоперевозчики, так или иначе, зависят от российского рынка процентов на восемьдесят. В короткий срок переориентироваться на другие рынки невероятно сложно – особенно с учетом того, что никто не захочет пускать к себе новых конкурентов. Опять же мало кто согласится сразу же доверить свои грузы неизвестным пришельцам в обход старых, проверенных партнеров. Конечно, можно попытаться выехать на дешевизне предлагаемой услуги, но снижать стоимость бесконечно не получится – никто же не станет работать себе в убыток, верно? В общем, нужно учитывать, что санкции как политический инструмент имеют разнонаправленное действие. Они бьют и по тем, кто вводит, и по тем, против кого направлены. И первым делом санкции сильно ударили по небольшим европейским перевозчикам.

– Кстати, какими сухопутными маршрутами вы пользуетесь, осуществляя транзит?

– Два основных направления – это Белоруссия и Финляндия. Если посмотреть на карту, легко убедиться, что данные направления являются наиболее удобными. Поэтому мы практически не используем территорию Прибалтики, поскольку это удлинило бы маршрут и привело бы к дополнительным издержкам. Между прочим, радует, что правительство России уделяет достаточно большое внимание развитию своей транспортной системы. Скажем, портом в Усть-Луге транспортники раньше пользовались не так уж часто, но, думаю, в скором времени тамошняя гавань приблизится по объемам деятельности к самому Санкт-Петербургу. В Петербурге порт загружен теперь очень сильно и стал поднимать цены на услуги. Поэтому потребовалось его «разгрузить» за счет создания альтернативных пунктов приема. Правда, в Усть-Луге еще не до конца обустроена вся необходимая инфраструктура и дорожная сеть, но эта ситуация постепенно исправляется. Вообще, я бы сказал, что Россия сейчас стремится обеспечить работой, в первую очередь, свои порты, а не зарубежные. Один из последних шагов такого рода был сделан перед самым Новым годом, когда «Транснефть» объявила, что намерена перенаправить поток нефтепродуктов, отказавшись от Риги и Вентспилса в пользу Приморска, Усть-Луги и Новороссийска.

– Каково отношение европейского бизнес-сообщества к начавшейся в прошлом году «войне санкций»?

– Отношение, естественно, негативное. Никто из тех предпринимателей, с кем нам приходится сотрудничать, мягко говоря, не в восторге от происходящего. Европейский бизнес не заинтересован в продолжении и, тем более, в эскалации этого конфликта. От него страдает транспортная отрасль, производители, перевозчики; люди, занятые в этом бизнесе, лишаются работы. Кому же захочется терять рынки сбыта и нешуточную прибыль? Есть мнение, что политика всегда выражает интересы бизнеса. Однако на деле, увы, получается, что политики и деловые люди сейчас смотрят в разные стороны, и непродуманные решения первых больно отражаются на вторых. По крайней мере, хочется надеяться, что пик обострения уже пройден, и новых санкций не последует. Впрочем, это может показать только время…

– На ваш взгляд, последует ли отмена санкций в ближайшие месяцы?

–Трудно сказать. Вообще, насколько я понимаю, процесс снятия санкций способен затянуться надолго, поскольку это будет связано и с политическим давлением, и с многочисленными чисто бюрократическими формальностями. Сейчас многие компании находятся в «подвешенном» состоянии, ожидая перемен к лучшему. Если санкции отменят в течение полугода-года, то ряд фирм еще сумеет удержаться на плаву, несмотря на убытки. Если эмбарго останется на более долгий срок, последует волна разорений – хотя они уже происходят и сейчас. Тут надо понимать, что проблема заключается и в том, что если прерываешь свою работу на том или ином рынке, оставленную тобою нишу стремятся моментально заполнить конкуренты, обрадованные подобным ходом событий. Если санкции продержатся еще года полтора, европейцам трудно будет вернуться на российские угодья, которые к тому моменту плотно перейдут под местного производителя, поставщиков из Азии, Латинской Америки…

– Скачки рубля тоже ведь не радуют зарубежных предпринимателей, имеющих дело с Россией…

– Российская валюта, как я надеюсь, к весне «устаканится» в районе 60-70 рублей за евро, и резких скачков курса более не последует. Должен сказать, что если по зарубежным поставщикам ослабление рубля ударило весьма сильно, то национальный производитель, в большинстве случаев, от этого выиграл – равно как и от политики эмбарго. В Питере, где я сейчас живу, такое очень заметно. Раньше, например, городские магазины были завалены продукцией финского концерна Valio, занимающегося производством молочных продуктов, – финны подмяли под себя процентов двадцать местного рынка. После того, как они попали под санкции, ситуацией моментально воспользовался местный производитель. Сейчас, когда я захожу в эти магазины, то не замечаю недостатка ни в молоке, ни в сырах, ни в йогурте – только теперь они, в основном, российского производства. Неудивительно, что европейские бизнесмены мечтают о скорейшем потеплении в отношениях между Евросоюзом и Россией.

– Какие регионы ЕС сильнее всего страдают от продолжающейся конфронтации?

– Больше всего достанется, конечно, Восточной Европе. Ядро ЕС не так сильно завязано на российский рынок, западноевропейцы смогут прожить и без него – хотя, конечно, не без существеннейших потерь и убытков. А вот те страны, которые вошли в Евросоюз относительно недавно – в течение последних 10-11 лет, пострадают очень сильно. Пусть они и вышли из сферы вначале советского, а затем и российского влияния, но сама-то РФ никуда не делась! На нее завязаны многочисленные бизнес-контракты, торговые маршруты, обеспечивающие работой сотни тысяч человек. И их, разумеется, все происходящее не может не удручать.

Беседу вёл Владимир Веретенников