Что имеем, не храним…

До конца своих дней поколение тех, кто хотя бы частью сознательной жизни приобщился к созидательному и благополучному советскому времени – 1960-1970-м, будет пытаться разобраться в нём, а также в том, почему мы столь глупо и бездарно с этим временем распрощались. Такой попыткой стал и показанный недавно по Первому каналу новый телевизионный фильм «Уходящая натура» (режиссёр Дмитрий Иосифов, сценарий Николая Лырчикова). 

Начал я его смотреть, не скрою, с предвзятостью. Но, тем не менее, начал, потому что фильмы о провинции как-то по-особенному к себе притягивают. На это есть понятные причины, и о них мы ещё поговорим, но и предвзятость, думаю, неудивительна, ибо происходящее сегодня в нашей стране побуждает усматривать во всём новом, в том числе в сфере кино, мотив разрушения. Вот и с этой картиной так же: она поначалу показалась мне попыткой разрушить образы лучших кинопроизведений о судьбе русского крестьянства в XX веке, созданных в советское время. Вот, мол, на экране одно, а в жизни – другое. И, конечно, далеко не такое возвышенное, героическое, жертвенное, счастливое. И снималось это кино из-под палки, с ёрничеством… Сам я с каждым проходящим годом, и тем более десятилетием, отношусь к «Председателю», «Вечному зову», «Тени исчезают в полдень», «Юркиным рассветам», другим подобным лентам всё более трепетно, а к их авторам – со всё большей благодарностью за любовь к родной земле и родным людям, с которой они их создавали...

Скоро, однако, эта предвзятость уступила место интересу, а потом и вниманию к смысловым посылам авторов «Уходящей натуры». Вот как я их понял.

О творчестве и творческом человеке. Творческому человеку свойственно творить, и предметом и целью его творчества так или иначе, напрямую или опосредованно выступает человек. Хочется снимать на основе классического материала, Достоевского, а тут поручают сделать фильм о советской деревне, и тебе, советскому режиссеру (эту роль добротно исполнил Сергей Колтаков), это не по душе. Почему не по душе? Потому что люди советской деревни изначально неинтересны? Было такое мнение у горожан 1970-х, но формировалось оно не на основе знания, а, наоборот, на основе утери связи со своими же согражданами, живущими на селе. Надо было это незнание преодолевать, и остаётся только порадоваться, что было кому придать творчеству кинорежиссёра именно это направление. Впрочем, волей или неволей это произошло, неважно: в конце концов, всё в жизни происходит по произволению Свыше. Главное, что произошло.

Хорошо здесь, добавлю, не столько то, что герои фильма погружаются в деревенскую жизнь, а то, что она проникает в них, и её проникновение гораздо более плодотворно, чем встречное влияние города.

Контраст наполненных воздухом деревенских далей и душных столичных улиц и тем более кабинетов разителен.

Наполненные тишиной картины природы хочется снимать и снимать, а звуки английской попсы на этих просторах - быстрее выключить. Неудивительно поэтому, что на родной земле, которая ещё по Пушкинскому определению призвана задавать строение русской души и отмывать её от наносного-городского, творческий заряд у Звонарёва в работе над фильмом набирает силу, проясняется и снимается натянутость литературного материала, лучше видны фальшь и искренность в игре актёров.

Один вопрос, однако, остаётся без ответа: почему на городского человека жизнь в деревне влияет главным образом положительно, а на самого сельского жителя – угнетающе? Почему именно к концу 1970-х мужская часть селян начала ускоренно спиваться? Тогда ведь ещё и работа была, причём хорошо оплачиваемая, и бытовая сторона жизни улучшалась, и, как это ни смешно или печально звучит сегодня, жили мы с чувством, которое определялось словами «уверенность в завтрашнем дне»...

О столкновении человека с действительностью и проблеме счастья. «Коммунист обязан быть счастлив!» - говорит автор романа, по которому снимается фильм. Причём он не просто автор, а ещё и депутат и лицо, вхожее в цековские кабинеты (Алексей Петренко). Да и просто человек, добавим мы, обязан быть счастлив. А вот счастлив ли он на деле, зависит от его понимания счастья. «Классику» соцреализма близок подход его героя, председателя колхоза Степана, который считает, что счастье в обобщённом виде – это просто жить и служить людям, а большая часть того, что этому мешает – тоже не несчастье, а лишь трудности. Близко, кстати говоря, к православному «Слава Богу за всё!». Молодой актрисе Алле (Анна Чиповская) всё видится с точностью наоборот: счастье – это когда ты во что бы то ни стало добиваешься своего.

Она пока не знает, что все желания человека Господь исполняет только тогда, когда хочет наказать его, как говорится, «по полной программе».

Немало натворив со своей и чужими судьбами, она решает искать покоя в деревенской жизни. Но найдёт ли его?

О соответствии. Счастьем, в моём понимании, можно назвать такое состояние, когда твои мысли, чувства и особенно поступки соответствуют месту, которое ты для себя определил в мире и обществе. Поэтому мне близок посыл авторов фильма о том, что отсутствие такого соответствия ведёт к драматичным, а то и трагичным последствиям.

Так происходит в случае с «невостребованным режиссёром» Кузьменко (Игорь Скляр). Он не хочет «идти на сделку с совестью», чего, по его мнению, требует работа в советском кино, а ради выезда в «свободный мир», почти не задумываясь, предаёт самого близкого человека - жену. Он в этом кается, но снятый им финал фильма в фильме свидетельствует: желание «сделать, как хочется» никуда не ушло. Поэтому и без отъезда в Голливуд он придумывает для ленты о русской деревне голливудский «счастливый» конец.

Бывают внешне и более лёгкие случаи несоответствия, как, например, сюжет с обнаружившимся дядей главной героини Катерины (Алёна Бабенко) - партийным боссом, снобом и по совместительству поляком (Вячеслав Жолобов). Сделать его русским «дворянином» у авторов, к сожалению, чего-то не хватило, а стоило бы взять эту тему именно в таком ракурсе: уж больно много после 1991 года появилось у нас истовых «дворян», которые, оказывается, успешно устроившись в советской реальности, все её годы держали, как говорится, «фигу в кармане». Но простой человек подобных персонажей видит насквозь, чего они ему, как родственник - Катерине, её мужу, Звонарёву, да и всему русскому народу, простить не могу. Они давно преодолели свойственное лучшим представителям высшего сословия в прошлом чувство вины перед народом и настаивают на вине народа перед ними за то состояние, в котором он, этот народ, находится. Вот такая метаморфоза.

О том, что только конец является венцом и любого дела, и человеческой жизни. Любви, конечно, «все возрасты покорны», но, как учит нас Александр Сергеевич, «в возраст поздний и бесплодный, на повороте наших лет, печален страсти мертвой след…». Это в полной мере испытали на себе и Звонарёв, и Катерина, которую он встретил и полюбил в деревне. В фильме, на мой взгляд, найдено единственно возможное достойное завершение истории их чувства друг к другу – его смерть. Звонарёв хочет быть с Катериной, а она – вырваться из сожительства с далёким ей, нелюбимым мужем. И всё же Катерина решает остаться матерью и женой, а Звонарёв оказывается на развилке: либо он остаётся жить в существующих обстоятельствах, и тогда обрушившаяся на него искренняя любовь обречена на умирание, либо он умирает, а его чувство - последнее, с чем он уходит из жизни - остается в его душе в вечности...

Согласитесь, выбор в пользу любви, которая не сеет вокруг себя разрушение, - нечастое дело в современном российском кинематографе.

О сострадании. Чтение отечественной классики и написанного о ней умными критиками формирует неизменное понимание: русская литература – это когда во главу угла поставлено сострадание к людям, причём это именно сострадание, а не жалость. Кому-то в этой жизни всегда тяжелее, чем другому, и кто-то всегда более человечен, чем находящийся рядом. Жалко Кузьменко? Да, жалко, и мы пожалеем его (а за реального человека, оказавшегося в таком или подобном положении, ещё и помолимся), но сострадать будем его жене. Жалко жену Звонарёва Веронику (Мария Шукшина)? Да, жалко, тем более что она и актриса посредственная, но сострадаем мы ему, Звонарёву. Жалко мужа Катерины (Олег Тактаров)? Да, жалко, тем более когда знаешь, что его намерение убить жену «за неверность» - не утрированная выдумка режиссера, а тёмная правда русских деревень, хранящих на своих погостах в качестве её свидетельств вовсе не единичные могилы зарубленных жен и удавивших себя впоследствии мужей. Но сострадаем мы Катерине, тем более что её жертва во имя сыновей не сделала их жизнь счастливой.

За «Уходящей натурой» зритель и посмеялся, и взгрустнул, и задумался, и, возможно, что-то даже решил для себя. В том числе и по поводу своих отношений с советским временем.

Я специально не стал вдаваться в подробности того, как показана в ленте «руководящая роль партии» или «грязная работа» КГБ. Фильм, к моей радости, не об этом, а то, что такие или иные похожие обстоятельства были – да, они были. Но было и лишение должностей за коррупцию, и приход молодых руководителей, и их попытки не просто «встроиться в существующую систему», но и менять её.

Осуществить изменения не удалось не потому, что система была неисправима, а потому что тех, кто хотел её изменить и знал, как это сделать, и особенно, как это сделать по-русски, было меньше, чем тех, кто этого не знал и знать не хотел.

Ну да не о системе речь. Системы приходят и уходят, а русская деревня, маленькие русские городки, исконная провинция средней полосы России, откуда есть-пошла Земля Русская, стоит. И что только с ней ни делали, а она стоит. И как тянула к себе, так и тянет. И фильмы о ней как снимали, так и будут снимать. Потому что здесь есть ответы на многие, если не на все, вопросы нашей жизни. И на этой земле, нашей земле, всё ещё селимся мы, русские люди. И жизнь здесь лечит – правда, только в том случае, если ты готов ей, родной земле, и праву жить на ней соответствовать.

А вот если она, эта «натура», уйдёт, а её всё активнее пытаются вытолкнуть за дверь современной России, вместе с ней уйдём и все мы.

Материалы по теме:

• Михаил Демурин "Аллергия на профессионалов"
• Михаил Демурин "Команда, без которой нам не жить"