Победа действующего президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана на президентских выборах в стране, наряду с получением большинства в парламенте правящей коалицией, скорее всего, станет гарантом того, что внешнеполитический курс страны в ближайшие пять лет не будет подвержен корректировке. Анкара продолжит свою внешнеполитическую стратегию, заложенную в предшествующие каденции. Вряд ли этому сможет помешать тот факт, что нынешний глава страны опередил своего соперника Кемаля Кылычдароглу всего на несколько процентов. Подробнее – в материале Ia-centr.ru.
Однако перед президентом Реджепом Эрдоганом встанет вопрос о преемнике. В настоящее время личностей уровня нынешнего главы Турции, обладающего соответствующей харизмой и популярностью, среди политиков, близких к президенту, и тем более из молодого поколения – нет. Поэтому придется задействовать ресурсы для его поиска и подготовки к будущим выборам.
Вместе с тем стоящая перед главой государства проблема финансово-экономической стабилизации и необходимость преодоления кризисных явлений в экономике вновь потребуют от Эрдогана гибкости. Решение этих вопросов не должно привести к новой зависимости от внешних факторов и корректировке международной политики страны.
Турция будет вынуждена искать новые источники инвестиций, кредитов и иных финансовых вливаний.
Безусловно, это будет касаться и взаимоотношений с США и странами Запада, интересы которых Анкара будет вынуждена в той или иной степени учитывать.
В то же время у нынешнего главы государства, в отличие от его менее успешного соперника на выборах, выбор международных партнеров гораздо шире. Эрдоган сможет по-прежнему привлекать в страну финансовые средства из богатых арабских монархий Персидского залива. Его политика «ноль проблем с соседями 2.0» может оказаться весьма полезна.
Кроме своего давнего союзника Катара, Турция также может рассчитывать на Саудовскую Аравию и ОАЭ, которые уже начали инвестировать в страну.
Подобное хеджирование, безусловно, позволит Эрдогану продолжать проводить независимый внешнеполитический курс.
Для президента Эрдогана отношения с Россией по-прежнему останутся одним из приоритетов.
Взаимовыгодное сотрудничество между Москвой и Анкарой будет развиваться дальше, и следует ожидать продолжения работы по газовому хабу, а также в сфере атомной энергетики. Это, наряду с закупками российских углеводородов по выгодным для Турции ценам, будет способствовать преодолению кризисных явлений в экономике страны.
При этом Анкара будет продолжать уклоняться от требований Вашингтона прекратить использовать Турцию в качестве обхода антироссийских санкций. Прибыль, которую получают от этого страна и бизнес-сообщество Турции, весьма существенна.
Однако не исключено, что давление США на Турцию будет усилено параллельно с обещанием инвестиций и отдельных уступок по некоторым спорным вопросам (например, поставок военной техники. – Прим. Ia-centr.ru).
Поэтому в некоторых вопросах Анкара теоретически может поддаться западному воздействию и закрыть для Москвы некоторые «лазейки» для обхода рестрикций. В то же время это вряд ли будет касаться всего спектра санкционных товаров, попадающих в Россию из Турции. Однако этого будет достаточно, чтобы продемонстрировать Вашингтону, что Анкара восприимчива к его сигналам.
Еще одной картой Турции остается вступление Швеции в НАТО. Давление со стороны Вашингтона может быть частично канализировано именно в русло решения этой проблемы. То есть разблокирование поставок F-16 может быть связано с положительным решением по поводу членства Швеции в НАТО, а не с закрытием тех или иных путей обхода антироссийских санкций.
Турецкий лидер вряд ли серьезно изменит свою политику и в случае победы республиканцев на выборах в Соединенных Штатах.
В отличие от Саудовской Аравии и США, в отношениях Анкары и Вашингтона личностный фактор играет куда меньшую роль. Гораздо большее значение будет иметь сохраняющаяся поддержка Соединенными Штатами курдских леворадикальных группировок, от помощи которым Белый дом отказываться не намерен.
Тем не менее фактор личных отношений может повлиять на динамику турецко-сирийского диалога, который активно поддерживает Россия, в том числе и в рамках четверки Россия – Иран – Турция – Сирия. Так, позиция Дамаска по поводу того, что, прежде чем организовывать встречи на высшем уровне, следует дождаться итогов президентских выборов в Турции, которые, по мнению сирийского руководства, мог выиграть Кылычдароглу (гораздо более удобный для Сирии партнер), вполне могла быть воспринята в Анкаре и лично президентом Эрдоганом крайне негативно.
Тем не менее сирийско-турецкая нормализация будет продолжаться, а спустя некоторое время и главы Сирии и Турции смогут сесть за стол переговоров.
В этом контексте положительную роль может сыграть Москва. Кремль исключил возможность каких-либо контактов с оппозицией до окончания итогов голосования и продолжал работать с турецкой стороной так, как если бы Эрдоган точно остался во главе страны. Это касалось не только переговоров по зерновой сделке, но и контактов по сирийской тематике, которые прошли буквально в преддверии выборов.
Поэтому российский фактор способен сгладить личные противоречия между лидерами Сирии и Турции.
Кроме Сирии, где будет продолжаться поиск алгоритмов, которые позволят вывести из страны турецкие войска, предоставив безопасность оппозиционно настроенным сирийцам и урегулировав статус курдских вооруженных формирований, важной темой турецкой ближневосточной политики останется Ливия. Здесь Анкара будет поддерживать мирный процесс и выборы, но при условии, что новые власти будут последовательны в выполнении договоренностей с Турцией относительно морских границ и доведут процесс ратификации договоренностей до конца.
Отдельно стоит выделить африканское и евразийское направления турецкой политики, которые также будут логичным продолжением предшествующей каденции.
Политическое сближение и экономические проекты с государствами Африки и Центральной Азии будут также одними из приоритетов турецкого руководства.
Но здесь вряд стоит ожидать каких-то неожиданностей и новых решений, так как программы развития связей расписаны на ближайшие десятилетия: например, программа «Видение тюркского мира до 2040 года».
Если резюмировать, то от нового срока президентства Эрдогана не следует ожидать чрезмерного дрейфа в сторону Москвы, как и продолжения дистанцирования от Вашингтона, несмотря на полярные позиции, которые заняли Кремль и Белый дом в ходе выборов.
Турецкое руководство будет проводить тот же курс, что и раньше, активно используя политику хеджирования рисков, раскладывая яйца по разным корзинам.
В целом же концепция «Голубой родины» и планы по утверждению турецкой гегемонии в Восточном Средиземноморье будут доминировать во внешнеполитической сфере Турции, как и программа, которую неофициально можно охарактеризовать как «ноль проблем с соседями 2.0». В случае последней, например, можно ожидать реальных подвижек в деле нормализации турецко-армянских отношений, которые дополнят уже свершившиеся примирения с ОАЭ, Саудовской Аравией, Израилем, Египтом и частично Сирией.
