Стать «своим парнем» для Запада: как внутренняя политика Украины формирует внешнюю

Дата:
Автор: Александра Перминова
Стать «своим парнем» для Запада: как внутренняя политика Украины формирует внешнюю

Еще в середине апреля на фоне обострения ситуации на Донбассе президент Украины Владимир Зеленский перешел от просьб включить государство в ЕС и НАТО к формальным требованиям: «Пришло время ускорить темпы, пригласить нас присоединиться, потому что мы не хотим, чтобы нам пришлось выпрашивать». 

Спустя всего неделю напряженность на юго-востоке Украины, казалось бы, сошла на нет, президент США созвонился с российским лидером, а Владимир Зеленский поручил главе своего офиса согласовать с Кремлем дату и место его встречи с Владимиром Путиным.

В большом интервью с доцентом РГГУ, экспертом Российского совета по международным делам Александром Гущиным Ia-centr.ru обсудил, как видит себя Украина на международной арене, куда стремится и можно ли говорить о какой-то смене внешнеполитических настроений в Киеве.

– Ряд серьезных факторов внутри и извне сегодня определяют поведение Украины на внешнем векторе. 

Политика Зеленского в последнюю половину 2020-го года трансформировалась. Если в 2019 г. он приходил к власти как «президент мира» – краеугольным камнем его политики была именно эта повестка, – то из сложившийся в 2020 г. ситуации очевидна трансформация курса. Можно сказать, что мы наблюдаем возврат к основным канонам политики Петра Порошенко (экс-президента Украины).

Конечно, заявления о быстром мире в период выборной схватки Зеленского-Порошенко были. Так, в 2019г. на встрече в нормандском формате в Париже согласовывали имплементацию формулы Штайнмайера (что не было выполнено). Случалась и попытка создания гражданской национальной платформы в Украине, но она была сорвана правыми радикалами в 2020 году.

После этого внешнеполитический вектор Украины стал меняться уже в британо-американском ключе. 

Ставить знак равенства между интересами Лондона и Вашингтона, конечно, не стоит, да и стратегически Украина за последние годы не выходила из внешнего управления.Однако украинская власть настойчиво и активно стала искать поддержку не в континентальной Европе. 

К реализации данного вектора можно отнести поездку Зеленского в Лондон, встречу украинского лидера с политическим руководством Великобритании и главой британской разведки. Сюда относится и подписание контрактов на постройку корветов, активное сотрудничество с Турцией, и, учитывая связи Анкары и Лондона, это тоже немаловажно. 

Такое изменение политики, как мне кажется, сугубо вынужденное и электорально обусловленное.

Во-вторых, нужно понимать, что во внутренней политике Зеленский сегодня пытается стать более субъектным. Первые полтора года правления его жестко критиковали за отсутствие субъектности как таковой, лавирование между различными олигархическими группами. На Зеленского падает тень и правительства во главе со Шмыгалем, которое фактически представляет интересы олигархов, а сам Шмыгаль – интересы Ахметова.

Однако за последние месяцы наметился иной курс – попытка субъективизации президентом своей роли в украинской политике. 

Отсюда мы видим резкое усиление Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБО), кейс Медведчука (председателя политсовета украинской партии «Оппозиционная платформа – За жизнь», на которого открыто дело и госизмене), увольнение Коболева с поста главы НАК Нафтогаз (организации – монополиста по хранению газа и ее транспортировке по Украине) и назначение Ю.Витренко, который сейчас исполняет обязанности министра энергетики, а до этого был исполнительным директором Нафтогаза, на этот пост. 

Кстати, по последнему событию интересно будет посмотреть на реакцию МВФ и западных партнеров. Прозападные эксперты уже выразили свое неудовольствие по данному поводу, что снова подчеркивает множественность и сложность украинской политики, особенно в части углеводородов, ее важную персональную составляющую.

Сегодняшняя политика Зеленского – попытка продемонстрировать Западу, и в большей части США, свою значимость как возможный форпост против России. 

С другой стороны, это знак Зеленского для американских партнеров – он политический субъект, на него можно делать ставку в ходе будущих президентских выборов. Потому что понятно, что без поддержки США избираться на второй срок для нынешнего лидера Украины будет проблематичным, нужно согласовывать.

Зеленский изначально не был “своим парнем” для Вашингтона, такого карт-бланша, как у Порошенко, у него не было. Просто в момент избрания президента Украины Америка была занята своими проблемами. Трамп в украинские дела не лез. К слову, даже позиции посольства, госдепа и администрации Трампа не были друг к другу идентичны. 

Сейчас ситуация меняется, для Зеленского важно заручиться поддержкой. Отсюда был очень важный момент со звонком Байдена, которого президент Украины очень ждал, но разговор все никак не мог состояться и произошел после начала обострения вокруг Донбасса.

И третий момент, что в меняющемся контексте Зеленский идеологически как бы сдвигается «вправо». В свое время нынешний лидер Украины поднимался на голосах электората юго-востока страны – умеренно настроенного. 

Однако при этом он всегда испытывал давление улицы, которая практически захвачена правыми радикалами и контролируется правыми, хотя их меньшинство в обществе. 

Новая жесткая риторика в сторону России, актуализация темы НАТО исходит из того, что внутри страны Зеленский хочет выглядеть как право-патриотический политик. 

Так нынешний президент Украины отодвигает Порошенко от право-националистской ниши, выбивая его электорат. Учитывая все информационные сливы последнего времени не исключено, что давление на Порошенко будет усиливаться.

Зеленский таким образом пытается видоизменить свое электоральное ядро и на фоне падающих рейтингов его обновить. 

И, возможно, под новые выборы выходить уже под национал-патриотическими лозунгами, сильно отличающимися от тех, с которыми выступал в 2019 году: диалог, мир, выполнение мер и т.д. Однако которые не будут вместе с тем полностью идентичны и лозунгам Порошенко. 

В данный тренд укладывается и то, что украинская власть после отвода российской армии из регионов у границ с Украиной отрабатывает патриотическую повестку, говоря о якобы своем успехе.

На этих примерах видно, в какой степени внешняя политика Украины зависит от внутренней, от электоральной ситуации самого Зеленского и «Слуг народа». Именно Владимир Зеленский сегодня, несмотря на все падение рейтингов, остается наиболее популярным среди всех украинских политиков.

– На фоне непростой ситуации на Донбассе звучали заявления о возможной помощи альянса украинской стороне. Чем в итоге закончились обсуждения в НАТО по украинскому вопросу?

– Риторика Киева по сотрудничеству в НАТО никогда не прекращалась. Хотя и членства в альянсе Украине не предлагают, совместные учения проходят постоянно. 

Американская и британская структуры в Украине присутствуют – и в Черноморском регионе, и что важно – в органах безопасности. В прошлом году был знаменитый пролет стратегических бомбардировщиков над Украиной в сторону Крыма (Б-52). 

Так что определенная поддержка и присутствие НАТОвских стран в Украине наблюдается. Однако насколько это приведет к членству в НАТО – сомнительный вопрос, несмотря на все заявления Зеленского.

– Почему так?

– Во-первых, это красная линия для России – неоднократно РФ заявляла, что приграничное ей государство должно оставаться внеблоковым с геополитической точки зрения, в США это прекрасно понимают.

Во-вторых, внутри НАТО нет прямого консенсуса по отношению к Украине. Позиция Германии и Франции, даже учитывая все проблемы в отношениях Москвы с Берлином и Парижем, все же больше коррелирует с нынешним изданием Минских соглашений как основой для будущего урегулирования.

Так, база европейского кластерного плана – все равно Минские соглашения (Минск-2). Для европейцев здесь важны и собственные экономические интересы, и проект «Северного потока-2». Исторически, та же Франция всегда смотрела не только в сторону Атлантики, но и на Восток.

Не думаю, что Старой Европе выгодно иметь в НАТО еще одну страну, находящуюся в серьезной зависимости от Вашингтона, и образующую такие альянсы, как, к примеру, Люблинский треугольник (трёхсторонняя платформа сотрудничества между Украиной, Польшей и Литвой). 

А вот Киев как раз делает все, чтобы западные союзники поддержали его в изменении пунктов Минских соглашений. Зеленский хочет обсуждать с Москвой Донбасс, Москва же говорит, что это дело Киева – с одной стороны, Донецка и Луганска – с другой. Поэтому вокруг переговоров идет позиционная политическая борьба.

В России прекрасно понимают, кто реально управляет ситуацией на стратегическом уровне. Поэтому перспективы встречи российского и американского президентов сейчас более важны. 

Киев же будет продолжать безуспешные попытки расширить нормандский формат за счет США и Великобритании, превратить «Минск-2» в «Минск-3» на более выгодных для себя условиях. По итогам визита в Европу нынешнего главы Украины стало ясно, что идет деэскалация, пусть и ограниченная и не исключающая возможных угроз.

В Киеве отдают себе отчет в том, что страна в обозримой перспективе не получит заветного членства, но планомерно выбивают средства под процесс обсуждения. В украинском обществе однозначной поддержки процесса вступления страны в альянс тоже нет, цифры меняются, примерно половина на половину, и это, замечу, без части Донбасса.

Однако, чтобы получать поддержку от Североатлантического альянса, условно, не обязательно быть членом организации? В истории есть примеры формата привилегированного партнерства – с Республикой Кореей, Японией.

– Получение определённых преференций, оружия, военного присутствия – это да, но и то это все до такого момента, пока эскалация не близка к войне. 

Американцы вводят против России очень дозированные санкции в тактике медленного принуждения РФ к желательной им политике на постсоветском пространстве и в целом, а не одномоментного слома. 

Сейчас военного преимущества у НАТО и США в Черноморском регионе нет, хотя и случаются периодические заходы эсминцев в Черное море, которые ограничены, так как есть конвенция Монтрё.

Если размещаемое здесь Западом оружие будет менять стратегический баланс сил в регионе (даже обычное вооружение), то риск эскалации военно-политической будет усиливаться.

Суммы, выделяемые на поддержку американцев в ВСУ, не малозначимы – это сотни миллионов долларов. Потом, надо смотреть структуру расходов. Средства идут на закупку оружия, а не на какие-то научные разработки в военной и смежных сферах. Киев понимает, что получение такого ресурса – возможность сэкономить, не затрачивая на это собственных финансов.

– После визита Зеленского в Стамбул все популярнее мнение, что именно Турция может стать защитником интересов Украины в НАТО. Как Вы относитесь к такой позиции?

– Помимо американской поддержки Киев ищет новые балансы во внешней политике. А на кого опираться? Украина рассматривает Турцию как своего важнейшего экономического партнера. И, возможно, некоторую опору в рамках проведения политики антироссийских стран. Ведь у Анкары с Москвой есть ситуативное партнёрство, но нет стратегического.

Анкара уже вышла на постсоветское пространство не только на Южном Кавказе и в Центральной Азии, но и в Черноморском регионе. К примеру, в Молдавии, например, есть кейс Гагаузии, где турецкое влияние достаточно сильное.

Украина тоже интересна турецкой стороне – здесь и роль крымско-татарского вопроса, в целом риторика, которую Эрдоган ведет по Крыму, важность украинского рынка для Турции, турецких проектов строительства по территории Украины. Более того, рассматривается вопрос о необходимости зоны свободной торговли (ЗСТ) между Украиной и Турцией. Другое дело, что она идет со скрипом. 

В ходе недавнего визита Зеленского вопрос о ЗСТ, как я понимаю, так и не был до конца согласован. Многие украинские производители выступают против, так как в рамках обычной зоны свободной торговли более слабая экономика традиционно страдает.

Военно-техническое партнерство, конечно, привязывает Киев к Анкаре. Стратегически такое взаимодействие не поменяет баланса сил, и сколько бы Турция ни поставила Украине беспилотников (речь идет о поставках беспилотных летательных аппаратов Bayraktar TB2), баланс сил в регионе Анкара изменить не может. 

Нельзя сбрасывать со счетов в украинском контексте и сложности американо-турецких отношений.

– Как угроза укрепления российско-китайского союза влияет на решение Запада о реальном присутствии в Украине США? Отношения Украины и КНР тоже сейчас не в лучшей форме после введения Киевом санкций в отношении китайских инвесторов…

В Китае прекрасно понимают, что Киев в данном случае не субъектен и то, что произошло с китайскими инвесторами, не столько желание и стремление украинской стороны, сколько действия американцев под лозунгом: «Не допустить еще большего вхождения Пекина в Балто-Черноморский регион».

Определенные экономические проекты Китая в Украине будут, конечно, учитывая большую роль Пекина и то, что он все же первый торговый партнер Украины по товарообороту. 

Однако, когда китайские инициативы будут мешать американцам, в том числе в военно-технической сфере, можно ожидать и жесткого блокирования.



Расшифровка интервью: Кирилл Вощинский

Поделиться: