…В одной из песен, посвященной афганской войне, длившейся десять лет, есть строки:
«Прощайте горы, вам видней,
какую цену здесь платили,
врага, какого не добили,
каких мы предали друзей!».
Эти строчки очень подходят к 30-й годовщине вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана, завершившегося 15 февраля 1989 года.
Между тем, до сих пор остались вопросы, почему советское руководство пошло на ввод своих войск в ДРА, какие планы, относительно пребывания ограниченного контингента нашей армии, имелись у руководства в Кабуле? Правильно ли делало руководство СССР политические ставки в 1979 году на Бабрака Кармаля, а в 1987 году на доктора Наджиба? Почему, как считают многие аналитики, дружеский для СССР режим Наджибуллы, продержавшийся без поддержки Советской армии с 1989 по 1996 год, в конечном итоге рухнул под натиском запрещённого в России движения «Талибан»? Наконец, не причастны ли к трагической гибели Наджибуллы, как и к смерти Ахмад Шах Масуда, американские спецслужбы?
На эти и другие вопрос вопросы нашему изданию согласился ответить генерал-полковник Леонид Григорьевич ИВАШОВ.
- Как, Вы Леонид Григорьевич, считаете, в связи с чем в 1989 году назрело решение о выводе войск СССР из Афганистана, и насколько было продуманно решение о вводе их в ДРА десятью годами ранее?
- Вопрос о вводе войск СССР в Афганистан был весьма сложным, руководитель Демократической Республики Афганистан, который и совершил на территории своей страны революцию, Нур Мухаммед Тараки, 19 раз обращался к руководству СССР с просьбой о вводе войск в его страну.
Ведь еще при Шахе в Афганистан вторгались иранцы. Руководство Афганистана мотивировало свою просьбу тем, что против их страны совершается акт агрессии. В то время я работал в аппарате Министра обороны СССР и знал, что позиция, как Правительства, так и Политбюро, по вопросу ввода наших войск в ДРА была однозначная – не вводить. Наша страна поставляла в Афганистан технику, было увеличено количество советников, специалистов по освоению различной техники, также шло обучение афганской молодежи в наших вузах, но вводить войска в Демократическую Республику Афганистан не должны были.
И вот, переходя к истории тех событий, о которых Вы меня спросили. В сентябре 1979 года Тараки летит на предоставленном ему СССР самолете на Кубу, на совещание неприсоединившихся стран – было в то время такое широкое движение, в которое входило более 100 стран, и на обратном пути он прилетает в Москву, где в течение трех часов у него происходит встреча с главой СССР Л. Брежневым. Они обсудили общие планы развития дружбы между нашими странами, и Нур Мухаммед Тараки опять во время этой встречи обратился к Леониду Ильичу с просьбой о вводе войск СССР в Афганистан. И опять Тараки получил отказ, ему объяснили, что расширить помощь можно, даже прислать работать в ДРА наших сельхоз работников. И по возвращению Тараки в Кабул, вице-президент Афганистана Амин, этот агент ЦРУ, который признавал, что он работал на Центральное Разведывательное Управление США, устраняет Тараки и устанавливает свой репрессивный режим, во время которого все сторонники, а также родственники Тараки подверглись жесточайшим репрессиям. А затем Амин стал уничтожать представителей интеллекта афганской нации. И вот тогда в политическом руководстве СССР встал вопрос – а что же делать? Серьёзные обсуждения этой темы были и в Политбюро и с Хафизулой Амином, и он пообещал быть верным союзником СССР и еще раз попросил ввести войска СССР на территорию Афганистана.
И вот тогда-то и было принято довольно трудное решение о вводе войск СССР в ДРА, но ввод войск СССР предполагался только для свержения Амина и укрепления режима Бабрака Кармаля.
- Выходит, Леонид Григорьевич, что экс-глава КГБ СССР В.А. Крючков правильно рассказывал мне в интервью о том, что, будучи руководителем Первого Главного Управления КГБ, он лично представил накануне ввода войск СССР в Афганистан Председателю КГБ Андропову доклад, в котором говорилось, что они могут оказать помощь в стабилизации ситуации, но при этом не должны вмешиваться в военные и междоусобные схватки. Иначе наша страна может втянуться в войну, которая по своим последствиям для СССР будет страшнее участия войск США во Вьетнамской войне…
- Позиция Министерства Обороны СССР была такая же. Совещание по вопросу ввода наших войск проходило в «Ореховой» комнате в Кремле, в которой присутствовали только члены Политбюро. И кто предлагал решение не известно, только потом туда был приглашён Начальник Генерального Штаба Николай Васильевич Огарков. Поэтому, как шло обсуждение о решении ввода войск СССР в Афганистан, этого не знает никто. Министр обороны СССР Дмитрий Федорович Устинов, прибыв в министерство, собрал совещание и сказал: «Политбюро приняло решение о вводе войск СССР в Афганистан!» Но я знаю, что мы планировали к маю месяцу 1980 года навести в ДРА порядок и вывести с её территории войска нашей страны. Но втянулись в эту войну. А. решение о выводе войск СССР из Афганистана тоже было неграмотным.
- А почему Вы так думаете?
- Это было решение М. Горбачева, с его подачи СССР развернулся от Востока в сторону Запада и главным образом к США. По его мнению, с Востока надо было уходить, поэтому наша страна прекратила помощь руководителю Афганистана Наджибулле и в феврале 1989 года вывела из Демократической Республики Афганистан свои войска. И лично я полагаю, что в решении этого вопроса была допущена серьезная ошибка. Можно было сокращать присутствие наших войск в Афганистане, но при этом продолжать оказывать Наджибулле помощь, прежде всего, гражданского значения. Мне неоднократно доводилось встречаться с Ахмад Шахом Масудом, он был наиболее способный командир из оппозиции. На встрече он сказал мне, что мы плохо знаем Восток, и мы должны были вести переговоры с ним, он смог бы нас вывести на пуштунов (лидеров Пуштунистана), и надо было встречаться с ними, а мы работали с белуджами, хазарейцами и т.д. – с мелкими племенами.
Он, на мой взгляд, был весьма откровенен, когда утверждал, что они не хотели этой войны, они же знали, что американцы гораздо хуже нас, и знали, что Пакистан работает против нас. Поэтому осуждать решение о выводе из Афганистана наших войск, я думаю, тоже не стоит, но вывод должен был быть не таким, как он был, повсеместным и сопровождавшимся сворачиванием помощи.
- Как Вы считаете, что здесь сыграло большую роль – то, что представители службы безопасности ДРА ХАД не могли сами работать на безопасность своей страны, а вооруженные силы ДРА не могли сами оказывать сопротивление душманам, или то, что военные поставки из СССР перестали поступать в ДРА? И когда же, по Вашему мнению, помощь военного значения прекратилась – сразу после вывода 15 февраля 1989 года или 12 сентября 1991 года, когда по факту к власти в СССР пришел режим Ельцина?
- Что-то Наджибулле и после вывода наших войск в 1989 году все же шло. Но это была помощь не в тех объемах, или даже размерах, которая ему была нужна.
Ни в коем случае нельзя было отзывать наших советников. Ведь, когда решение Политбюро о вводе войск СССР в Афганистан прошло, то был намечен комплексный план: воинские контингенты входят, оказывают помощь, и выходят из ДРА. А дальше в республике, под защитой воинских контингентов работают наши экономические специалисты, поскольку в Афганистане надо было отрабатывать не теорию афганского социализма, а налаживать экономику страны. Но всё легло на плечи военнослужащих 40-й Советской Армии, поэтому после вывода наших войск из ДРА в разы сократили помощь Наджибулле.
И все это делалось под давлением США, американцы поставили Горбачеву условие – мы предоставим СССР и кредиты, и окажем иную помощь в случае ухода советских войск из Афганистана. То есть, вошли мы в ДРА, не до конца поняв ситуацию в Афганистане, и выходили, не осмыслив до конца последствия вывода наших войск.
- Но Вы, извините, не ответили на первую часть моего вопроса – а сама армия и спецслужбы ДРА могли уже работать и оказывать сопротивление непримиримой части оппозиции душманов? Или правы те, кто утверждают, что Наджиб не пользовался популярностью, ни в службе безопасности, которую он долгое время возглавлял, ни в армии ДРА, ни в своем окружении?
- К Наджибулле и простые афганцы, и оппозиция относились гораздо серьезнее, чем к Бабраку Кармалю. Но в спецслужбах и в армии была создана разветвленная сеть агентуры США и оппозиции.
- Почему к Наджибудлле отношение народа и части оппозиции были более уважительны, что очень важно на Востоке, чем к его предшественнику, Бабраку Кармалю?
- Бабрак Кармаль был послом Афганистана в ЧССР, его личные моральные качества оставляли желать лучшего, в связи с чем, Бабрак Кармаль не пользовался в Афганистане большой популярностью. Когда стало очевидно, что Бабрак Кармаль любитель излишне выпить, он не решает никаких серьезных вопросов – были даже и такие моменты, когда ему Председатель КГБ Андропов, и посол СССР в Афганистане, или представитель КГБ советуют что-то важное, а он не реализует эти советы или поступает наоборот – то политическое руководство СССР, разочаровавшись в нём, поняло, что ставка на него была ошибкой. Кстати, в афганском руководстве после убийства Амином Тараки были более сильные личности, чем Бабрак Кармаль. Когда Амина устраняли, надо было найти кого-то из местных лидеров, но почему-то руководство СССР выбрало Бабрака Кармаля, которого население не знало, и в руководстве ДРА он не пользовался авторитетом.
- Вы согласны с ныне покойным секретарем Международного отдела ЦК КПСС В.С.Фалиным, который утверждал в беседе со мной, что руководству СССР надо было делать ставку на Ахмад Шаха Масуда, который был популярен и среди северного народа, а также, будучи таджиком, мог иметь и связь с нашей страной?
- Мне довелось неоднократно после вывода из ДРА наших войск встречаться с Ахмад Шахом Масудом. Я организовывал в Таджикистане встречи с ним министра обороны России Игоря Дмитриевича Сергеева. Кстати, после вывода наших войск из Афганистана в борьбе с талибами [организация запрещена в РФ] Ахмад Шаху Масуду наша страна оказывала помощь. Во время наших встреч Ахмад Шах, когда мы с ним гуляли в Панджшере, рассказывал мне много интересного, а когда взошла луна, он сказал: «Мы на Советский Союз молились, как на эту луну!» Я его спросил: «А тогда, почему Вы с нами воевали?»
А он мне ответил: «А потому что Вы, не согласовав с нами, вошли на нашу землю!»
На мой вопрос: «А почему же Вы молились на СССР?», он мне ответил: «Потому что мусульмане в СССР всегда жили и развивались лучше, чем мусульмане в других странах мира!» И после этого стал приводить примеры и называть имена тех, кто ими по вере был, но мы-то тогда не делили людей по вероисповеданию. Он сказал мне, что лучший летчик Второй Мировой войны был не Амет Хан Султан, а дважды Герой СССР Талгат Бегельдинов (казах, штурмовик, дважды Герой Советского Союза).
Так вот, нужно было не так входить, как армия СССР в 1979 году вошла в Афганистан. Надо было предварительно провести по лини ПГУ КГБ СССР или ГРУ Министерства Обороны оценку реальной ситуации и выходить на диаспору таджиков и узбеков, потому что таджики были после пуштунов второй по численности диаспорой в Афганистане, которую, кстати, и возглавлял Ахмад Шах Масуд. С ними и надо было работать, и Ахмад Шах мог бы вывести представителей нашей страны на пуштунских лидеров, и тогда «Лойя-джирга» (совет старейшин) могла бы многое решить в нашу пользу.
И есть такой момент, что руководство СССР к тому же, тогда еще плохо осознавало ситуацию в ДРА. Я помню такой момент – пришёл к министру обороны полковник Цаголов Ким Македонович, профессор из Академии Фрунзе, он два месяца был в Афганистане, и после прибытия в Москву представил большой доклад, как наши военные должны себя вести в этой стране. В Афганистан не надо было лезть с социализмом, поскольку там никто не понимал, что это такое.
И нужно было понимать, что Ислам является союзником для СССР на мировой арене, и не позволить рассорить эти отношения нашей страны с мусульманским миром. Надо было иди в Афганистан под другими девизом. Поэтому для пропаганды США или Саудовской Аравии, которая была всегда вернейшим союзником Америки, или того же Пакистана, твердить, что вся земля в Афганистане станет национализированной, не будет частной собственности, не будет торговли землей, и так далее, явилось хорошим поводом для антисоветского настроя афганцев.
- Выходит, по Вашему мнению, Леонид Григорьевич, что вводом войск в Афганистан СССР оттолкнул от себя и ряд союзников на Ближнем Востоке. Ведь в книге начальника ПГУ КГБ СССР Л.Шебаршина «Рука Москвы» говорится, что первое нападение на Посольство СССР в иранской столице Тегеране было совершено именно в годовщину ввода войск СССР в Афганистан, 27 января 1980 года?
- Да, именно так. Не были просчитаны возможные последствия ввода войск СССР в Афганистан в других странах Исламского мира.
- И уместно тогда вспомнить начальника Управления «С» ПГУ КГБ СССР Юрия Ивановича Дроздова, который прокомментировал информацию, данную мне спецкором ТВ М.Лещинским, уверявшим меня, что партийные советники из СССР в Афганистане плохо разбирались в том, что там происходило. И в связи с этим, зачастую не приносили пользы укреплению дружбы СССР с Афганистаном. Вот слова Ю.Дроздова: «Советники были разные, но мы им ни одной глупости не посоветовали, а как они себя вели это их уже дело!»
- Сперва послом в Афганистане, до прихода к власти Бабрака Кармаля, был Пузанов А.М., он был весьма пассивным человеком, а надо было туда, на мой взгляд, сразу направлять мусульманина, и Табеев Фикрят Ахметович ещё что-то там стабилизировал. Мы создали мусульманский батальон, но нужно было посылать в Афганистан и гражданских специалистов высокого уровня из среднеазиатских республик СССР.
Но у руководства нашей страны была боязнь того, что выходцы из среднеазиатских республик, в связи с тем, что они по своей вере мусульмане, могут в Афганистане стать чуть ли не талибами. С военными проще, армии дан приказ, и ты едешь, а с гражданскими надо было всё время согласовывать, используя связи. И среди политработников ни одного профессора, понимающего уклад жизни на Востоке, в Афганистан направленно не было. Было так, провинился – в Афганистан, поэтому этот гражданский сектор работал плохо. Политические советники не готовились, а нужно было специалистов готовить. А единственно праведная теория руководящей и направляющей силы КПСС – строительство социализма – там не работала, там уровень знаний и мировоззрения был совсем другой. В Афганистан не приезжали наши религиозные муллы, а ведь когда мы присоединяли к Российской Империи Среднюю Азию, генералы завоевывали территорию, но при этом российские муллы работали в этих республиках денно и нощно, убеждая народы среднеазиатских республик, что ислам в большой, как они говорили, России является государственной религией. Мы этот фактор в Афганистане, где всё население было религиозным, не учли, ни одного религиозного специалиста не подготовили и не направили.
- Выходит, что высшему политическому руководству СССР времён Брежнева надо было учиться у И.Сталина, который в первый же год войны, обещав Патриарху за помощь церкви в войне с фашистской Германией, возродить по всему СССР работу Священного Синода. И не сажать служителей церкви, если они не будут вести «антикоммунистическую пропаганду», что и делалось вплоть до его смерти 5 марта 1953 года. Л. Берия, поскольку, он рос в Баку, зная, как сильна в Закавказье сила духовенства, упреждал ЦК ВКПБ не трогать при присоединении Азербайджана к СССР ни одного религиозного деятеля, а, став руководителем Грузии, часто встречался с представителями разных религий. А Виктор Семенович Абакумов после депортации в Казахстан части чеченского народа не посмел отправить насильно в Казахстан ни одного муллу, а изъявивших из представителей ислама желание поехать вслед за своим народом отправлял в мягких вагонах, снабдив их продовольствием на время пути следования…
- Да, Сталина в то время, о котором у нас с Вами идет речь, не было. Ещё раз повторю, что Ахмад Шах Масуд, говоря, что они молились на СССР, потому что советские мусульмане жили лучше других своих собратьев по вере, стал мне перечислять имена известного композитора, выдающегося ученого и т. д. Эти имена я знал, но я никак не связывал их с тем, что они мусульмане. А этот фактор для него играл свою роль.
- А доктор Наждиб, как руководитель Афганистана, был более популярен, чем Бабрак Кармаль, и чего ему удалось добиться? И прав ли был В.А.Крючков, когда говорил мне в интервью, что если бы руководители нашей страны прислушались к его докладу на Политбюро, то режим Наджибуллы мог бы стать стеной для проникновения в СССР, на территорию Средней Азии и Закавказья наркотиков, а также не позволил бы объединиться террористам всех мастей в СССР после выхода наших войск из Афганистана в 1989 году?
- Высокая доля правды в его словах, бесспорно, есть. Но мы сейчас видим, что все остальные сферы работы Афганистана были переложены на плечи военных, экономистов малая часть была, но специалисты гражданского профиля для Афганистана специально не готовились. И работали они там не программно и не системно, в одном ведомстве оказали помощь, потом – в другом, поэтому все перешло в военную сферу.
А наркотиками стали заниматься, когда их поток, идущий из Афганистана в СССР, увеличился. Террористические проникновения, естественно, были. Когда я работал с нашими пограничными республиками, то, если я не ошибаюсь, действовала британская программа «Элиот». Был такой военный начальник, который воевал в Индии и на Ближнем Востоке, где возглавлял английскую группировку войск. Так вот, когда он шёл по жаре и над ним хотели нести зонтик, он произнес такую фразу: «Уберите зонтик, нужно здесь сажать пальмы!», и когда ему ответили: «Господин генерал, но пальмы вырастут через 20-30 лет!», то он сказал: «Поэтому и сажать их надо сегодня!»
И эта программа внедрения в азиатские республики нашей страны агентуры и её взращивание, получила название «Элиот». И когда войска нашей страны вошли в Афганистан, через эту агентуру и доводилось до жителей Афганистана, что советские войска вошли не помогать народу ДРА, а уничтожать его и мусульманский мир. А также подавлять Ислам как религию. Это нашей стороной тоже не учитывалось, поэтому уже террористические группы из националистическо-религиозных элементов стали формироваться и в республиках Средней Азии. Потом это переросло в широкое движение против СССР.
- А на чём же тогда, по Вашему мнению, держались армия и спецслужбы ДРА без штыков армии СССР?
- Наджибулле надо было оказать помощь, прежде всего организационно-политическую, чтобы сформировалась вокруг него команда, и он бы после Бабрак Кармаля выглядел лучшим образом. И было необходимо примирить «Хальк» и «Парчам» между собой, а в этом вопросе примирения этих правящих партий ДРА необходимо было действовать даже с некоторым нажимом, даже жёстко, чтобы никакой вражды внутри руководства Афганистана не было. Наджибулла, кстати, подавал надежду о примирении «Халька» с «Парчамом», поскольку приветствовал эту идею. Но потом Горбачев повернул политику СССР в сторону Запада, а на Восток, в связи с этим, в Кремле перестали обращать внимание.
- Тогда получается, что генерал-лейтенант ПГУ КГБ СССР Н.Леонов в своей книге «Лихолетье», описывая результаты своего полета вместе с председателем КГБ В.Крючковым, правильно описал ситуацию в Афганистане: «Два крыла правящей Социалистической партии в Афганистане "Хальк" и "Парчам" не могли прийти к какому-то единому решению. Поскольку одни – "Хальк" были под влиянием Армии, другие же – "Парчам" поддерживало КГБ СССР, в результате чего из-за соперничества и вражды "Халька" с "Парчамом", решение по необходимым вопросам порой натыкались на межпартийные распри, и тонуло в этой политической вражде». Как же, Леонид Григорьевич, можно было помочь ДРА в такой непростой ситуации?
- Помочь нужно было, прежде всего, советами, во вторых, у нас же там были партийные советники, были советники из КГБ СССР по лини спецслужб ХАДа, надо было показывать афганцам, что этот человек не достоин быть в руководстве, особенно «хальковцы», которые пытались поддерживать пропорциональное партийное равновесие между своим партийным крылом и «Парчам». И в этом вопросе советникам нашей страны нужно было очень активно работать. Не обязательно кого-то из лидеров этих партий репрессировать, а скажем, прибегая к хорошим методам, чтобы между ним не было раздрая, предлагать «хальковцам» поехать в Советский Союз на учебу. Под разными предлогами можно было кого-то отправлять работать послами ДРА в разные страны.
Но Горбачёва наше присутствие в Афганистане уже тяготило, и он, извините за повтор, полностью развернулся на Запад, и тут надо учитывать влияние на него Шеварднадзе, который вообще ничего не понимал в дипломатии и общественной политике, А.Яковлева и других сторонников дружбы СССР с США.
- А в Кремле не понимали, что после вывода наших войск из Афганистана, СССР может столкнуться с ещё более трудной для себя проблемой, в виде полыхающего конфликта у наших южных границ с участием в нём подготовленных инструкторами ЦРУ талибов, которые стали бы угрожать целостности СССР на его южных рубежах? И как мне рассказывал В.Фалин, талибы были использованы США и в Югославии?
- И Усама Бен-Ладен – это всё была одна агентура ЦРУ, и формирование движения «Талибан»… Последующему росту радикального Ислама способствовали наши действия в Афганистане. Ещё одна ошибка, которую допустили военные – это то, что мы стремились одержать военную победу. А к такой войне против терроризма, за которым стоят и Соединенные Штаты Америки, и Пакистан, Шахский Иран (до Хомейни) мы не были готовы, мы с этой объединенной партизанской террористической группировкой не имели опыта борьбы, только ведение военных действий. А к истории и опыту борьбы с басмачеством мы не обращались.
- А какие-то предложения, как поступать в такой ситуации, с Вашей или еще с чьей-то стороны были?
- Я вам говорил о моих встречах с Ахмад Шахом Масудом. Абдул-Рашид Дустум командовал дивизией, и мы с ними плохо работали. Встречаясь со мной, Масуд вспоминал Володю Кабанова, а это мой однокашник по Академии, Масуд с ним был в контакте. Кабанов посылал к Масуду человека с известием о том, что будет идти наша колонна, и Масуд своих воинов, если кто-то из них сделал хотя бы один выстрел по ней, расстреливал. Было вот такое взаимодействие, но его надо было развивать и поднимать на государственный уровень.
Хекматияр и Раббани – главы оппозиции – были непримиримы, но с Ахмад Шахом Масудом или Дустумом работать было можно.
- А личная неприязнь Ахмад Шаха Масуда к Наджибулле тоже играла свою роль, ведь, на Востоке лидер, особенно из мусульманского мира, хочет быть первым, а не вторым?
- Наджибулла делал попытку примирения, и Ахмад Шах тоже говорил, что надо объединяться, но ему не позволяли ее делать и включать Ахмад Шаха Масуда в правительство Афганистана представители Кремля не советовали. Но, честно признаюсь, когда в Таджикистане в 1992 году началась резня, мы там безвылазно сидели и решили вести дело к примирению, вплоть до того, что использовали такие интересные приемы, когда одного бородача хотели сделать министром обороны от оппозиции, то его ввели в состав правительства министром МЧС. И это было сделано под нашим давлением, хотя президент Таджикистана Эмомали Рахмонов хотел его сделать министром обороны, но мы его убедили, что этого делать нельзя, что пусть члены оппозиции войдут в правительство на второстепенные должности, а военный курс изменен не будет. И, когда оппозиционеры требовали назначить их человека министром обороны Таджикистана, я лично президенту Таджикистана советовал ни в коем случае нельзя оппозиционеру давать должность министра обороны, а назначить министром по чрезвычайным ситуациям. А потом мы этого оппозиционера, уже в должности министра МЧС, пригласили по линии нашей МЧС к нам. Он прилетел со своим братом, и когда их разместили, и стали шикарно обслуживать, то этот оппозиционер сказал своему брату: «Слушай, а может мы зря воевали все эти годы, лазили по горам, посмотри, как здесь хорошо!» И когда ввели еще двух лидеров ветвей оппозиции в Правительство Таджикистана, они в нём получили большие должности, но при этом не оказывали на происходящую ситуацию никакого влияния. А, получив дома, машины и обслугу, по сути дела, перестали быть оппозиционерами. И в Афганистане, я считаю, нужно было действовать, сочетаясь с обстановкой…
Беседовал Игорь Латунский
(Окончание следует)