Бумерангом может стать активизация сепаратистов на востоке Индии
Под занавес ушедшего крайне беспокойного и драматичного года британская The Times в примечательной публикации «Are India and China on the brink of war?» сообщила о беспрецедентной военной эскалации в Гималаях. На спорные участки высокогорной границы якобы перебрасывается 100 тысяч индийских и китайских солдат, артиллерия и бронетехника, что чревато очередным крупномасштабным противостоянием между соперничающими между собой крупнейшими азиатскими сверхдержавами. Никаких подробностей не приводится, что позволяет сделать вывод об очередной информационной провокации Лондона и Вашингтона, рассматривающих Китай в качестве основного геополитического соперника.
В этой связи напомним про то, что Китай и Индия, наряду с Россией, входят в Шанхайскую Организацию Сотрудничества, и про то, что отношения в рамках «треугольника» Россия – Индия – Китай также подвергаются регулярным информационным атакам и испытаниям на прочность. Так, в контексте отмены в 2020 году (в связи с распространением коронавирусной инфекции) традиционного ежегодного саммита Москвы и Нью-Дели поползли слухи о недовольстве российской стороны решением индийского руководства присоединиться к четырехстороннему диалогу по безопасности, реализуемого США, Японией, Индией и Австралией (QUAD).
Примерно из этой же серии, как упомянуто выше, – и раздувание темы индийско-китайского противостояния средствами массовой пропаганды «глобальной Британии», традиционно действовавшей в регионе по принципу «разделяй и властвуй». В 1904 году войска Британской Индии вошли в столицу Тибета Лхасу, через некоторое время признав права китайской династии Цин на этот высокогорный край в обмен на контрибуцию. Впрочем, в 1913 г., воспользовавшись «революционной» смутой в Китае, сопровождавшейся провозглашением «независимости» Тибета, британцы начали сепаратные переговоры, результатом которых стала «линия Мак-Магона», определившая границы Британской Индии в Восточных Гималаях.
После получения в 1947 г. независимости Индией и через год после провозглашения Китайской Народной Республики Тибет вернулся уже в состав социалистического китайского государства. В Дели настаивали на легитимности всех документов, заключённых властями Тибета в период его де-факто «независимости»; эту позицию подхватили и бывшие колонизаторы. Позиция Пекина по вопросу о территориальной принадлежности Тибета была прямо противоположной, и в 1962 году нараставшие противоречия привели к открытому военному конфликту, по итогам которого китайцы заняли некоторые спорные территории. Таким образом, уходя из Индии, англичане заложили не только «индо-пакистанскую», но и «индийско-китайскую» мину, создав почву для конфликтов на многие десятилетия. И старательно, как мы видим, соответствующие противоречия пестуют.
Неудивительно, что давняя политика Нью-Дели и Вашингтона по поддержке тибетского сепаратизма вызывает соответствующую реакцию со стороны Пекина. В то же время, весомая зависимость от финансово-экономических отношений с США и с Западом в целом не позволяет Китаю вводить максимально жёсткие политико-экономические санкции против США и против Индии, что способствовало бы дальнейшему обострению ситуации в Азиатско-Тихоокеанском (в западной терминологии – Индо-Тихоокеанском) регионе. И именно в такой системе координат («гибридные войны») тибетский сепаратизм способен дестабилизировать «Поднебесную».
22 декабря 2020 г. Сенат Конгресса США принял двухпартийный «Законопроект о тибетской политике и поддержке 2020 года» (TPSA), направив тем самым
«…недвусмысленное послание Китаю… Данный законопроект вводит официальную политику Соединенных Штатов, согласно которой решения относительно перерождения Далай-ламы находятся в исключительной компетенции нынешнего Далай-ламы, тибетских буддийских лидеров и тибетского народа. Любое вмешательство со стороны китайского правительства повлечет за собой серьезные санкции и будет считаться в Соединенных Штатах недопустимым.
Построенный на историческом Законе о политике в отношении Тибета 2002 года, Законопроект о тибетской политике и поддержке касается всех основополагающих прав тибетского народа, включая права человека, экологические права, свободу вероисповедания и тибетскую демократическую систему в изгнании. Он также увеличивает финансирование тибетцев в Тибете и за его пределами».
Также увеличивается «финансирование тибетцев» как внутри края, так и за его пределами. Согласно находящемуся в Индии (Дхарамсала) «Тибетскому правительству в изгнании»,
«Президент США Дональд Трамп подписал Закон о тибетской политике и поддержке 2020 года, что значительно укрепило политику США в отношении Тибета и подтвердило неизменную поддержку правительством США Его Святейшества Далай-ламы и Центральной тибетской администрации (самоназвание «Тибетского правительства в изгнании» – прим. авт.).
Выдержанный в бесцеремонном тоне закон предусматривает продолжение американской поддержки тибетского сепаратизма «для сдерживания китайской агрессии», ставя под сомнение китайский суверенитет в Тибетском автономном районе.
Разъясняя политику в Тибете, с начала 1990-х годов Пекин избегает жёстких эпитетов по поводу поддержки США и Индией тибетских сепаратистов. В случае обострения конфронтации, американские санкции способны если не обрушить экономику Китая, то, по крайней мере, создать ей огромные сложности: почти 70% совокупного растущего ВВП КНР приходится на продукцию совместных с Западом предприятий.
Нелишне напомнить, что в июне 2016 г. США, параллельно с продолжением поддержки эмигрантского «правительства Тибета», объявили Индию в числе «основных партнеров по обороне», что представляет уникальный статус в оборонной политике Вашингтона. С 2008 года США продали Индии оборонных товаров на 16 млрд. долл., предоставив ей также право приобретать целый ряд передовых, в том числе «двойных» технологий. При участии воинских контингентов Японии, США, в Индии с начала 2010-х годов почти ежегодно проходят военные смотры «Малабар». Наконец, Нью-Дели вошёл в «Четырехсторонний диалог по вопросам безопасности» (2009 г.) с участием помимо США, также Японии, Австралии, Новой Зеландии и Великобритании.
На рубеже 1940-х – 1950-х гг. разрабатывался американский проект некоей «временной опеки» Индии над Тибетом, однако вступление войск КНР в Тибет в 1951 г. упредило его реализацию. Немаловажно и то, что правительство «Китайской республики на Тайване», признаваемое США и представлявшее Китай в ООН до начала 1970-х годов, этот проект не поддержало, посчитав его «не борьбой против коммунистического режима в Пекине», а «политикой отторжения Тибета от Китая и, в целом, расчленения Китая». На Тайване с начала 1960-х гг. расположено представительство «Тибетского правительства в изгнании», которое не декларирует своей приверженности китайскому суверенитету в Тибете. Официально Тайвань оказывает поддержку только антикоммунистическим акциям этого «правительства» (см. например, Baogang He, «Governing Taiwan and Tibеt», Edinburgh University Press Books (Great Britain), 2015).
Тем временем, для геополитического противодействия КНР и для обеспечения более протяженного выхода к границе с китайским Тибетом, ООН и Запад признали итоги «проиндийского» референдума в княжестве Сикким (центральные Гималаи) в апреле 1975 года, проведённого одновременно с оккупацией этой страны индийскими войсками. По оценкам индийских властей, свыше 85% населения региона высказалось за присоединение к Индии. При этом петиции в ООН со стороны сиккимцев-эмигрантов в КНР, Непале, Бутане и Бангладеш, в том числе петиции перешедшей в Непал правившей монархической династии Сиккима (1), в ООН и поныне игнорируют.
Нью-Дели по-прежнему претендует на ряд сопредельных высокогорных районов (в т. ч. на юго-западе Тибета), включая отторгнутые от Индии после её поражения в ходе военного противоборства с КНР (1962 г.). Не всем известно, что в той войне «хрущёвский» СССР оказывал военно-техническую помощь Индии. Из-за этого в Пекине начали подозревать Москву в «смычке» с Дели и Вашингтоном в части поддержки тибетского сепаратизма, о чем заявляла китайская националистическая пропаганда в течение почти 25 лет.
Споры КНР с Индией по статусу ряда районов юго-восточного Тибета и ряда соседних районов продолжаются и поныне. На протяжении более полувека невдалеке от границы Индии с Китаем располагаются базы тибетских сепаратистов, а также «правительство Тибета в изгнании», с середины 1950-х гг. опекаемые спецслужбами Индии и США. Достаточно взглянуть на географическую карту, чтобы убедиться: реализация пресловутого закона США «О поддержке Тибета» невозможна иначе, нежели чем с использованием индийской территории.
В ответ, Пекин поддерживает подпольное движение против индийской оккупации в Сиккиме, в то время как действующие ещё со второй половины 1950-х годов партизаны-сепаратисты народов нага и мизо в восточной Индии тем более не могли бы выжить без помощи Пекина. Не следует забывать и о продолжающейся вот уже несколько десятилетий поддержке Китаем сталинско-маоцзэдуновской компартии Индии, ныне контролирующей около 15% территории страны (посредством и побед на местных выборах, и повстанческих операций).
Не исключено, что следствием возрастающей активности Дели в Тибете станет повышенное внимание Пекина к оппонентам индийских властей не только в Непале, Бутане или Сиккиме, но также в Бангладеш и Мьянме (бывшая Бирма), несогласных с перспективой индийского доминирования в Южной Азии. Нельзя исключать и формирования некоей неформальной «Антанты» ряда государств, регионов, политических и национальных движений, способных бросить вызов тому, что они рассматривают как индийский экспансионизм.
Алексей Балиев
Заглавное фото: антикитайские протесты в Индии в июне 2020 г., ANI Picture / newsmobile.in
Примечание
(1) Как отмечал последний князь Сиккима (в 1965-75 гг.) Палден Тондуп Намгьял, «после того, как Индии удалось присоединить 5 территорий Франции (1954 г.) и 3 – Португалии (1961 г.) на Индостане, индийская политика давления на гималайские-околотибетские Непал, Бутан и Сикким постоянно усиливалась. С того же времени более активной стала поддержка Индией антикитайской оппозиции тибетцев».
Избранная библиография
«Страны Южной Азии», М., «Мысль», 1973 г.;
«О Тибетском вопросе: документы и события» (рус. яз.), Пекин, «Синьхуа», 1960;А. Празаускас, «Бутан, Сикким», М., «Мысль», 1970