Запад уверен, что сможет договориться с Россией, когда уйдет Путин

Нынешний «порочный статус-кво» в отношении России несовместим с задачами превращения ЕС в «геостратегического игрока высшего ранга». И новому руководству Евросоюза следует это осознать. Такое мнение в интервью влиятельной итальянской газете La Stampa выразил глава МИД РФ Сергей Лавров.

Министр отметил, что во многих странах ЕС растет заинтересованность в том, чтобы отношения с Россией вышли на «траекторию поступательного развития». И Москва, по его словам, готова «к совместной работе по продвижению российско-еэсовского сотрудничества на равноправной, взаимовыгодной основе».

РФ никогда не отказывалась от идеи построения подлинно единой «большой Европы» без разделительных линий с участием и России, и Евросоюза, и общих соседей, подчеркнул Лавров.

Тем не менее, последние несколько лет, по словам министра, стали для двусторонних отношений «периодом упущенных возможностей».

В частности, он назвал абсурдным увязывание руководством ЕС перспектив диалога с Россией с кризисом на Украине. И напомнил, что по инициативе Брюсселя была заморожена совместная работа по целому ряду совместных направлений. А сохранение санкций наносит многомиллиардные убытки европейским странам.

Напомним, ранее замминистра иностранных дел РФ Александр Грушко в интервью РБК на полях Мюнхенской конференции по безопасности назвал три условия для улучшения отношений между Россией и европейскими странами.

По словам российского дипломата, прежде всего, Европе следует быть конкретнее в отношениях с Россией, поскольку нынешняя модель невнятна. Во-вторых, НАТО необходимо отказаться от системы безопасности времен Холодной войны и, соответственно, от политики сдерживания. И третье условие — европейским странам нужно быть более независимыми в выстраивании диалога с Москвой, «пересмотреть свои подходы», а не оглядываться на США.

«Все больше людей понимают, что безопасности без России быть не может, а безопасности против России не получится, а поэтому надо каким-то образом находить пути взаимодействия», — заключил Грушко.

Но захотят ли в Брюсселе искать эти пути взаимодействия на тех условиях, которые им предложили в нашем внешнеполитическом ведомстве?

— На этот счет никаких иллюзий, конечно, испытывать не стоит, — уверен политолог, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Вадим Трухачёв. — Наш министр абсолютно точно охарактеризовал нынешнее состояние отношений с ЕС и объяснил, почему они находятся на такой стадии. Но я думаю, он излишне оптимистичен насчет перспектив.

Хотя на его месте любой министр иностранных дел должен говорить именно так, поскольку он — дипломат. Про ухудшение и обострение все-таки говорят люди, занимающие другие посты.

Но все же кардинальных прорывов в отношениях России и Евросоюза на данный момент не просматривается.

Единственное, что с выходом Британии, конечно, ЕС потерял одну, откровенно русофобскую, опору. И в этом смысле с ним разговаривать станет легче — накал страстей будет несколько ниже.

Но ожидать каких-либо перемен нельзя до тех пор, пока президента России зовут Владимир Владимирович Путин. Потому что европейцы уперлись в его личность. Он со времён мюнхенской речи им очень не нравится. И как только Путин вернулся на президентский пост в 2012 году, отношения эти покатились по наклонной плоскости.

А то, что случилось с Украиной, это уже было следствием — не причиной.

Я думаю, что разговор по существу из-за, опять же, поведения Евросоюза, может начаться не раньше 2024 года. А ближайшие четыре года каких-либо изменений здесь ждать не следует.

Кроме того, и в самом Евросоюзе должно смениться поколение политиков. По крайней мере, частично.

Понятно, что Макрон, Курц никуда не денутся. Они еще молоды. А вот такие, как Меркель, Нийнисте — в Финляндии или Лёвен в Швеции, как итальянские политики — много еще можно перечислять, — они должны уйти. И на смену им должны прийти какие-то новые фигуры.

По большому счету, останутся только Макрон, Курц и Орбан.

«СП»: — А нам сейчас как находить пути взаимопонимания, если вести равноправный диалог они не хотят. И вообще кому такой диалог нужнее — России или ЕС для приобретения статуса «геостратегического игрока высшего ранга»?

— Такой диалог всем был бы полезен. И здесь я бы еще отметил следующее…

Конечно, влияние США на европейские страны и ЕС в целом велико. Однако значительная часть предубеждений и антироссийских действий воспитывается в недрах самого Евросоюза и внутри европейских стран. Эта вещь, совершенно не навязанная откуда-то из-за океана.

И здесь, на мой взгляд, у российской дипломатии есть важное упущение. Ей кажется, что все решения принимают «на троих» Германия, Франция, Италия (Испания иногда подключается), а все остальные никак в этом не задействованы.

Как раз здесь кроется ошибка. Решения в ЕС принимаются по формуле «двойного большинства» — т.е. решение считается принятым, если за него проголосовали представители 55% государств Евросоюза, в которых проживает 65% населения.

И России следует больше работать со странами, которые по размену меньше Испании. Но, к сожалению, здесь у нас то и дело возникают проблемы. Как, например, со строительством «Северного потока — 2», где очень сильно пришлось убеждать, скажем, страны Центральной Европы и Северной Европы в том, чтобы они этому делу не мешали.

А возникло это во многом из-за того, что мы недостаточно обращаем на них внимания. Эти страны надо бы как-то сгруппировать и прописать в основополагающих документах концепции внешней политики, чего у нас нет.

К сожалению, работать только с Германией, Францией, Италией, а также с Австрией и Финляндией здесь недостаточно. Работать нужно со всеми. Ну, может, кроме тех, у кого, скажем так, совсем «крыша съехала» — как у Польши и Прибалтики.

С остальными, хоть в какой-то степени, разговаривать можно и нужно.

А что касается претензий на «глобальность» самого Евросоюза, то сначала неплохо было бы им внутри себя разобраться.

«СП»: — Что вы имеете в виду?

— Подход к России — пример самый яркий. ЕС должен определиться, ему ближе позиция Польши, которая за закручивание гаек, или Греции, которая, наоборот, выступает за снятие санкций.

И должен разобраться, как он хочет видеть Россию — это «варварская северная страна», «азиатская деспотия» или европейское государство… Кем вы считаете Россию?

Такого понимания в ЕС нет. Он мечется из стороны в сторону, говоря то об одном, то о другом, то — о третьем

Пусть, в конце концов, определятся, кем они нас хотят видеть. Пока тут нет единства мнений даже среди критиков России. Одни критикуют нас за «азиатский деспотизм», другие — как отбившуюся от рук европейскую державу. За двадцать с лишним лет никакой определенности с той стороны, кем бы они хотели видеть Россию, так и не прозвучало.

«СП»: — Но в ЕС сейчас всем заправляет то самое «русофобское меньшинство», которое, по словам Лаврова, спекулирует на принципе консенсуса. Именно оно диктует линию поведения странам, которые хотели бы с нами нормально общаться. Разве не так?

— Беда в том, что русофобские или, по крайней мере, антироссийские силы, есть почти во всех странах Евросоюза (наверное, только на Кипре их нет). Они уже есть везде — в Греции, Словакии, Италии, Испании и т. д. И здесь проявляется еще один недостаток российской дипломатии — это слабая работа с разными политическими силами, с оппозицией в разных странах. А надо работать таким образом, чтобы изолировать русофобов сначала в каждой стране, потом - на европейской арене. Но мы, к сожалению, тут тоже не дорабатываем.

Кто эти отпетые русофобы? Польша. Страны Прибалтики. Допустим, можно туда добавить Хорватию и Данию — еще две страны, с которыми тяжело разговаривать.

С остальными (хоть до какой-то степени) нежно работать. Нужно просто последовательно разговаривать с кем только можно, кроме совсем уже «отмороженных» деятелей.

В конце концов, к названной мною шестерке стран может даже Голландия присоединиться, где у нас, по известным причинам, тоже отношения очень тяжелые. Тогда их всего — семь.

То есть семь из 27 заблокировать уже ничего не смогут. Тем более что и населения в них проживает значительно меньше, чем 35%.

Вот на это мы должны обращать внимание. И формула «двойного большинства», по которой пока работает ЕС, должна все время быть перед глазами.

«СП»: — Можно подумать, что брюссельские бюрократы вообще не хотят напрягаться, чтобы наладить диалог с Россией и просто ждут, когда закончится президентский срок Путина. Они, правда, считают, что тогда Россия станет послушной?

— Да, у них есть такая надежда. У них есть — я бы сказал — искривленное представление, о том, что Россия, это страна, где все решения принимаются исключительно одним человеком, по воле одного человека. И если убрать этого человека и поставить другого, то автоматически все может измениться в выгодную им сторону.

Но мы-то прекрасно понимаем, что это не совсем так, а местами и совсем не так.

Конечно, что-то может случиться. Очередной миграционный кризис, например — они дождутся, что он ударит. Или какие-то экономические неурядицы, природные катаклизмы, которые заставят их разговаривать по существу и менять линию поведения.

Но объективно, здесь что-то может изменить только смена поколений. К власти должны там прийти люди, которые не помнят холодной войны. Только тогда это действительно может сдвинуться с мертвой точки.

Пока же у них есть надежда, что Россию удастся прогнуть. Или, по крайней мере — вот придёт кто-то вместо несгибаемого Путина, и нагибать будет легче.

Прочие инструменты они сами себе отрезали. Хотите разговаривать с гражданским обществом в России — отменяйте визы.

Бывший верховный комиссар по внешней политике ЕС г-жа Могерини жаловалась, что трудно устанавливать контакты с российским гражданским обществом. Но как вы их установите при нынешнем визовом режиме? Невозможно. А с другой стороны, отменять или облегчать его нельзя, потому что тогда это будет «победа Путина».

Они сами себя завели в тупик и сами себе противоречат — хотят совместить несовместимое.

Новости России: Лавров рассказал о своей встрече с Помпео