Второй Перл-Харбор: эксперты о ракетном ударе Ирана по США и его последствиях

Иран нанес ракетные удары по военным объектам в Ираке, на которых размещены американские военные. Тегеран назвал атаки ответом на убийство генерала Касема Сулеймани. Ранее президент США Дональд Трамп обещал жестко ответить на любую агрессию в сторону американских граждан. «Актуальные комментарии» собрали мнения политологов о том, какими могут быть последствия действий Ирана.

Политолог, главный редактор Московского центра Карнеги Александр Баунов отмечает, что «Иран выбрал кратчайший путь во времени и пространстве: окончил день похорон генерала Сулеймани атакой баллистическими ракетами на американские военные базы в том же Ираке. Как бы залп над могилой по военному обычаю. Над которой уже было гражданское жертвоприношения в виде задавленных в толпе на похоронах».

Баунов также подчеркивает довольно сдержанный ответ Трампа: «Атака американской военной базы врагом, от войны с которым уже которое десятилетие с трудом удерживаются, выглядит прямо как Перл Харбор. Но он ли это пока неизвестно. Кажется, ракеты нарочно выпустили так, чтобы было как можно меньше жертв и разрушений. А может быть ненарочно? Первая реакция Трампа, который яростно бросается на обидчиков, очень странная, оборонительная, а не наступательная. «Все нормально... Ракеты из Ирана по двум базам в Ираке.. Оцениваем ущерб.. Все по плану.. у нас самая сильная армия в мире... выскажусь позже (All is well! Missiles launched from Iran at two military bases located in Iraq. Assessment of casualties & damages taking place now. So far, so good! We have the most powerful and well equipped military anywhere in the world, by far! I will be making a statement tomorrow morning)».

По мнению политолога, Трамп изначально не был готов начинать «большую войну»: «бедный Ирак превращается в проходной двор, где чужаки выясняют на кулаках отношения. И разбившийся гражданский Боинг в Тегеране тем же утром, где большинство пассажиров не украинцы (только двое и экипаж), а иранцы, канадцы и европейцы. Вроде бы надо не бомбить, а еще и выражать соболезнования, предлагать помощь и вместе со специалистами из Боинга чуть ли не ехать разбираться буквально сейчас. А вместо этого ему в Иране надо что-то разбомбить, хотя бы тоже символически. Выборы на носу, весь образ построен на том, что «в отличие от Обамы и Хилари не слабак и не размазня, ударов не пропускаю, вижу на много ходов вперед», — считает эксперт.

«Не было гвоздя подкопа пропала, не было подковы лошадь захромала. Это и называется цепочка эскалаций. В ней плохо выглядит тот, кто остановится первым. Но конец может быть так далек, что хорошо смеяться будет тоже некому, по крайней мере из тех, кто начал», — заключает Баунов.

Политолог Александр Морозов считает, что Трамп недооценил своего противника: «сейчас три утра в Вашингтоне, заявление Трампа ожидается утром, т.е. часа через четыре. За базар надо отвечать, нельзя бросаться словами о том, что „мы ударим по 52 объектам, если последует ответная атака из-за Сулеймани“. Она — последовала. Писали поначалу, что он — великий магистр „сделок“. Но выяснилось, что никаких „сделок“: он вышел из договора по ракетам, вывел Иран из ядерной сделки, обнял Кима и оставил его доделывать ядерный заряд, бросил Сирию и внезапно убил шиитского генерала. Понятно, что план „А“ предполагал, что шииты не ответят. Но они ответили. И теперь мы узнаем, каков же был „план Б“ (как пишут, подготовленный Джоном Болтоном и его аппаратом еще летом)», — написал он на своей странице в Facebook.

Политолог Марат Баширов также отмечает сложное положение Трампа: «Ответить военными действиями на ракетную атаку Ирана Трампа подталкивает внутриполитическая обстановка и внешние обстоятельства. Демократы от него уже требуют прекращения „провокаций“ в отношении Тегерана. Не ответить — значит потерять лицо внутри страны и признать перед демократами, что убийство Сулеймани было ошибкой. Не ответить — значит поставить под сомнение союзников силу США. Не ответить — значит потерять доверие военных США. Да много чего случится, если Трамп не ответит военными действиями. Вопрос даже не времени, вопрос масштаба ответа», — считает эксперт.