Разоблачён и осуждён. Так будет с каждым?

Взяли на горячем…

Жуткое преступление было разоблачено и наказано в Якутске. Журналист Михаил Романов, сотрудник местного издания «Якутск Вечерний», предстал перед судом: был обвинён по статье, предусматривающей наказание за злоупотребление свободой информации (той самой статье о «фейк-ньюс», принятой совсем недавно). И не только предстал, но и был признан виновным, за что и получил штраф 30 тысяч рублей.





Дело это является, вероятно, первой попыткой применения данной статьи. И попыткой, надо признать, неудачной. Особенно интересно то, что статья журналиста, по заключению лингвистической экспертизы, «действует на подсознание людей».

Это уже действительно нечто новое для всей российской правоприменительной практики, независимо от статьи, по которой судили человека. И если такая «правоприменительная практика» станет для нас нормой, нас ждет ещё много интересного…

Представьте, идете вы по улице, а тут предвыборный плакат «Единой России». Вы по какой-то причине отвернулись от него. Но ведь очевидно, что это было воспринято окружающими как демонстративный отказ голосовать за эту уважаемую партию. Да, вы ничего не говорили и ни к чему открыто не призывали, но подсознательно…

Или, например, шел человек по улице, а на шее у него болтался радужный шарфик. А вокруг множество детей и подростков, которые, конечно же, подсознательно сразу усвоили призыв стать членами ЛГБТ-сообщества и все, как один, записались в геи и лесбиянки. Подсознание, оно такое, опасное. С ним шутки шутить нельзя!

А потому товарища в неудачном шарфике нужно немедленно привлечь по статье о незаконной пропаганде гомосексуализма среди несовершеннолетних.

А что же так сильно воздействовало на подсознание людей в упомянутом нами конкретном случае? Да вот эта фраза:

Уже не лженаука, но…

На всякий случай давайте уточним: конкретным поводом для преследования журналиста стало то, что он рассказал якобы недостоверную историю. Речь шла о программисте Антоне Аммосове, которого, по его собственным словам, задержали и избили сотрудники ФСБ из-за его комментария в Интернете.

Тут, возможно, действительно мог иметь место факт намеренного вброса недостоверной информации. Но есть ли у журналиста возможность провести собственное расследование подобного факта? Тем более что в деле фигурируют сотрудники ФСБ – довольно серьезной организации, которая при слишком пристальном интересе к своим работникам закономерно может и по голове настучать?

Но в таком случае, наверное, стоило представить суду результаты расследования, касающегося упомянутого факта, а не только данные лингвистической экспертизы, не выдерживающие ни малейшей критики.

Я уже молчу о том, что психология до сих пор является некой «промежуточной» наукой: из списка лженаук она вроде бы уже вычеркнута, но настоящей наукой до сих пор, к сожалению, так и не стала. Психологи до сих пор оперируют понятиями, в которые вносятся корректировки чуть ли не каждые 2-3 года. Это даже не психиатрия, где тоже много темного, но все-таки достаточно научной и исследовательской базы, а нечто аморфное, меняющееся едва ли не каждые десять лет до неузнаваемости. И вот на основании этого можно делать выводы о подсознательном влиянии?

Увы, наш закон не всегда корректен даже в отношении прямых, четко артикулированных призывов к свержению государственной власти и тому подобных вещей. Пытаться расширить правоприменительную практику за счет психологии и нейролингвистического программирования – очевидный путь в никуда.

И мы, к сожалению, по этому пути двинулись…

Это не дело, это прецедент

В свое время на страницах «ВО» активно обсуждались попытки принятия законов об оскорблении власти и фейковых новостях. И многие тогда были согласны: действительно, нужно иметь инструменты «тушения информационных пожаров» вроде массовых намеренных вбросов дезинформации, сопровождавших, например, пожар в ТЦ «Зимняя вишня». Тогда, напомню, от наших «небратьев» шел вал информации о сотнях погибших детей, о массовых подтасовках со стороны власти, а некоторые СМИ с удовольствием эту информацию подхватывали и тиражировали.

Но, как видим, иной государственный служащий всегда найдет, как обратить закон в свою пользу. И пресловутый вопрос трактовок и интерпретаций проявил себя уже в первом деле, связанном с применением данного закона. Помнится, тогда я с некоторым сомнением предположил, что набрать команду действительно компетентных лингвистов будет проблемно даже в Москве, а про провинцию и вовсе остается только молчать. Что ж, кажется, тогда в меня вселилась баба Ванга (надеюсь, что временно): прогноз, что называется, сбылся с точностью до мелочей.

Кто-то может сказать, что повод, в общем-то, незначительный: подумаешь, штраф 30 тысяч рублей, заплатит этот журналист, никуда не денется. Но не спешите с выводами: это очень неприятный прецедент, и теперь любой журналист десять раз подумает, стоит ли ему публиковать информацию, основанную только на свидетельских показаниях и требующую какой-то дополнительной проверки. Касается это в том числе и разного рода расследований, и информации о противоправной деятельности чиновников разных уровней, и обвинений в коррупции на основании свидетельских показаний, и ещё массы тому подобных вещей.

Так что поаккуратнее будьте возле предвыборных плакатов «Единой России». А то пришьют «вмешательство в избирательный процесс» да приложат экспертизу, подписанную психологом, НЛП-программистом и шаманом какого-нибудь северного племени. И, вполне возможно, суду этого будет достаточно, чтобы вас оштрафовать.