20 лет назад самым популярным нашим политиком был Евгений Примаков - глава первого и последнего в России правительства, поддержанного и в значительной мере сформированного оппозицией.
О событиях мая 1999 года - отставке кабинета Примакова и попытке импичмента Ельцину - стоит вспомнить хотя бы затем, чтобы ощутить, какой путь прошла страна за минувшие два десятилетия.
"Слушается вопрос о выдвижении обвинения против президента Российской Федерации..." - если бы эти слова прозвучали сегодня, произнесшего их посчитали бы либо сумасшедшим, либо, чего доброго, экстремистом. Но 20 лет назад все было по-другому...
Рейтинг Примакова, развернувшего над Атлантикой свой самолет, летевший в Штаты, в ответ на бомбардировки Штатами Югославии, стал расти как снежный ком. Еще немного - и поддержка Примакова достигла бы такого уровня, когда вопрос, кому быть следующим президентом, был бы предрешен.
Усиление Примакова грозило сорвать операцию "Преемник", которая тогда вплотную подошла к стадии практической реализации. К началу мая 1999 года в ельцинском окружении уже было известно имя будущего президентского сменщика - директора ФСБ Владимира Путина.
Примаков на роль преемника не подходил.
Значительная часть команды Ельцина предлагала подождать с отставкой премьера Примакова, аргументируя тем, что после нее импичмент будет неизбежен: левые захотят взять реванш за крушение поддерживаемого ими примаковского правительства. Но в итоге возобладала иная точка зрения.
Сам Ельцин так описывал логику принятого решения: "Занимать выжидательную позицию было опасно не только в психологическом плане. Если бы была начата процедура отстранения от должности, в этом неопределенном состоянии мне было бы уже гораздо сложнее снимать Примакова". Расчет в итоге полностью оправдался.
Лидеры парламентской оппозиции призвали премьера не подчиниться президентскому указу.
Одновременно предполагалось запустить процесс перекройки Основного закона. Фактически речь шла о превращении РФ в парламентскую республику.
"Тогда была реальная возможность рассмотреть 15 поправок в Конституцию и перераспределить полномочия, - уверял Зюганов. - Была стопроцентная возможность поставить министров под контроль двух палат и не позволять чубайсам и абрамовичам формировать новый состав правительства".
О судьбе самого Ельцина ничего конкретного сказано не было, но она отчетливо просматривалась из контекста. Учитывая характер первого президента России, которому совсем не свойственно было смиренно относиться к ударам рока, дело вряд ли могло обойтись без его ареста. Как минимум - домашнего.
Ясно и то, что было бы после его отрешения от должности. Поскольку президент обвинялся в тяжких уголовных преступлениях, ему светила как минимум скамья подсудимых, а возможно, и тюремный срок. Если бы, конечно, победители не смилостивились и не амнистировали поверженного противника.
Примакову был по сути предложен план государственного переворота.
"Правительство Примакова поддерживали более 60 процентов граждан. Оно могло опереться на эту поддержку, но упустило исторический шанс кардинально оздоровить обстановку", - сокрушался председатель ЦК КПРФ.
Нерешительностью Примакова Зюганов объяснил и невыполнение данного еще зимой обещания - вывести людей на улицы, если Кремль посмеет тронуть "правительство народного доверия".
"Когда он сказал, что уходит в связи с тем, что этого требует Ельцин, ситуация в этом отношении поменялась кардинально. Звать людей на улицы, когда сами отставляемые не делают ни шага навстречу Думе, смысла нет".
Что было дальше - хорошо известно: последняя надежда левой оппозиции вернуть себе политическую инициативу, попытка отрешить президента от должности также полностью провалились. Причем уже на самом первом этапе. "Дело Ельцина" рассматривалось нижней палатой в течение трех дней - 13, 14, 15 мая. В первый день представлялось обвинение, второй был посвящен прениям, на третий состоялось голосование.
Из пяти пунктов обвинения - "разрушение Советского Союза и ослабление Российской Федерации путем подготовки, заключения и реализации Беловежских соглашений", "совершение в сентябре 1993 года государственного переворота", "развязывании и проведении военных действий на территории Чеченской Республики", "ослабление обороноспособности и безопасности Российской Федерации" и "совершении действий, приведших к геноциду российского народа" - больше всего голосов набрал третий, чеченский. 283. Но для запуска импичмента требовалось минимум 300.
Впрочем даже если бы у инициаторов получилось дать старт процедуре, шансы на то, что она доберется до финиша, были далеко не стопроцентными. Требовалось пройти еще несколько уровней. Согласно Конституции выдвинутое Госдумой обвинение должно было быть подтверждено Верховным судом, а суду Конституционному надлежало убедиться в соблюдении установленного порядка выдвижения. В случае успешного преодоления судебных терний дело попадает в руки Совета Федерации, который и выносит окончательный вердикт.
Каким образом команде Ельцина удалось лишить сторонников импичмента конституционного большинства, в учебниках истории ничего не пишут. Не исключено, что определенное деморализующее влияние на колеблющихся депутатов оказала и отставка Примакова. Однако участники и очевидцы событий в один голос утверждают, что главным было не это.
Решающую роль сыграла работа, проведенная представителями ельцинской администрации среди неустойчивой части думской оппозиции. О том, в чем именно заключалась "обработка", точных данных нет. Лишь слухи. И по этим слухам, аргументы были не только морально-идейными, но и весьма простыми и материальными.
Ельцин вышел победителем из сражения, но войну проиграл. Это была его последняя победа. Уже через семь месяцев он вынужден был сойти со сцены истории и превратиться в зрителя, беспомощно взиравшего на то, как перелицовывают созданную им политическую систему.
Парадокс, но высшей точкой ее демократического развития остается едва не погубившая отца-основателя попытка импичмента.
К триумфаторам однако нельзя отнести и оппонентов Ельцина: Дума вскоре перестала быть "красной", а планы Примакова по возвращению в большую политику потерпели крах.
Но и ничьей все это назвать тоже нельзя.
Бенефициар очевиден: взаимоуничтожение политических тяжеловесов эпохи "лихих девяностых" расчистило дорогу к власти Владимиру Путину и его окружению. Началась новая эпоха - эпоха Путина, в которой от всех открытых политических борений 90-х уже не осталось и следа.
По материалам Андрей Камакин
Комментарии