Бунт в Ингушетии: Кавказ сплотился против репрессий

Верховный суд Ингушетии подтвердил законность массовых арестов оппозиционных политиков, причем на судебное заседание журналистов даже не пустили. Один из арестантов, 82-летний старейшина, объявил голодовку в бессильной надежде достучаться до Москвы.

Силовики задержали уже 25 человек

Ситуация в Ингушетии уникальна тем, что это единственная республика Северного Кавказа, где население бесстрашно выходит на массовые акции, протестуя против уменьшения площади родного региона и требуя вернуть прямые выборы главы. В среду, 10 апреля, должна была начаться очередная акция, подготовленная бизнесменом и владельцем торгового центра Идрисом Абадиевым — но власти Магаса отказались его согласовать.

Сегодня выводить людей на легальные акции протеста некому: оппозиция «обезглавлена» в ходе массовых обысков и задержаний, прокатившихся по республике 3 апреля. За участие в несанкционированных акциях протеста были привлечены к административной ответственности 12 человек, трое из них (Ахмед Барахоев, Муса Мальсагов и Барах Чемуризиев) получили по 10 суток ареста по ст. 20.2 КоАП («Нарушение установленного порядка организации либо проведения митинга»).

Еще десять молодых людей в Ингушетии задержаны в рамках расследования уголовного дела, возбужденного по ст. 212 УК РФ («Массовые беспорядки») и по ч. 2 ст. 318 УК РФ («Применение насилия в отношении представителя власти»). В отношении них суд избрал меру пресечения в виде содержания под стражей: все ингушские активисты содержатся в Нальчике в спецприемнике МВД Кабардино-Балкарии.

Московские правозащитники «не доехали»

На следующий день после задержания ингушский старейшина Ахмед Барахоев, которому идет 83-й год, объявил в спецприемнике голодовку. Он требовал личной встречи с руководителем президентского Совета по правам человека, советником главы государства Михаилом Федотовым.

Но вместо Федотова с Барахоевым (как и с другими ингушскими арестантами) встретился лишь уполномоченный по правам человека в Кабардино-Балкарии Борис Зумакулов. Причем по его словам, у задержанных нет никаких жалоб на условия содержания, к ним даже допускают адвокатов. Между тем, сына голодающего старейшины Илеза Барахоева в Ингушетии обвинили в участии в несанкционированном митинге и оштрафовали на 20 тысяч рублей.

Уполномоченный по правам человека в Ингушетии Джамбулат Аздоев направил жалобу в прокуратуру: законно ли вывезли задержанных для отбытия административного наказания в другой регион России. Также Аздоев помог подготовить жалобы от арестантов в Верховный суд Ингушетии: 10 апреля они были рассмотрены судьей Сергеем Бойчуком (причем заседания проходили в закрытом от журналистов режиме) — и, что неудивительно, постановления об административных арестах лидеров оппозиции были признаны законными и оставлены в силе.

Между тем, в поддержку арестованных активистов выступили правозащитники из других регионов Северного Кавказа. Например, 8 апреля у ворот изолятора в Нальчике прошла серия одиночных пикетов, а 10 апреля опубликовал «Открытое обращение» по факту арестов оппозиционеров председатель Конгресса карачаевского народа Кады Халкечев.

Потребовал освободить задержанных президент Ассамблеи народов Кавказа (Грозный) Руслан Кутаев, который сам отсидел два года по обвинению в хранении наркотиков (сам Кутаев называл уголовное дело сфабрикованным по политическим мотивам).

На Кавказе не должен повториться «балканский» сценарий

Высказались по поводу ситуации в Ингушетии и другие правозащитники, среди которых председатель Кабардино-Балкарского правозащитного центра Валерий Хатажуков, лидер черкесского общественного движения «Хасэ» Ибрагим Яганов и многие другие. Все они почти дословно призывают власти Ингушетии не идти на обострение отношений с гражданским обществом, а пытаться выстраивать диалог.

Тут стоило бы напомнить, что первопричиной массовых протестов был спор об установлении чечено-ингушской границы, в результате которого Ингушетия (и без того самый маленький субъект РФ) лишился почти 7% территории.

Каким же образом земельный спор разросся до масштабов национального противостояния, и не повторятся ли подобные инциденты в других регионах Северного Кавказа? Этот вопрос «Свободная пресса» задала руководителю Северо-Кавказского филиала Фонда развития гражданского общества (ФоРГО), доктору политических наук профессору Геннадию Косову.

— Земельный вопрос на Кавказе всегда имел повышенное внимание и часто обладал конфликтогенным характером. Ведь земля для Кавказа — это больше чем земля. Причем такое обостренное восприятие земельного вопроса характерно не только для нашего региона: современная ситуация на Балканах — это в том числе следствие территориальных разменов и аннексий.

Нужно ли решать земельный вопрос на Северном Кавказе? Несомненно! Но, во-первых, выбрано неудачное время; во-вторых, нет работы с общественным мнением; в-третьих, отсутствует диалог с гражданским обществом.

Апелляция к прошлому, к исторической принадлежности тех или иных территорий не даст положительного эффекта в решении земельного вопроса. Все равно одна их сторон окажется в позиции проигравшей спор, в позиции обиженного, потерявшего не только часть земли, но и часть памяти, гордости.

Это, в свою очередь, может привести к обострению социально-политической ситуации, к дестабилизации обстановки. А такой позицией «обиженных и оскорбленных» могут воспользоваться любые эверсионные силы для давления на региональную и федеральную власть.

Новости Украины: Лукашенко рассказал, как закончится второй тур выборов на Украине