Сергей Лесков. Кокорин и Мамаев как зеркало русской тюрьмы – бессмысленной и беспощадной

• Опубликовал Сергей Лесков 10 апреля 2019 г. - 3 805 просмотров

  

  Ленин назвал Льва Толстого «зеркалом русской революции». Вождь пролетариата в футбол не играл, из всех видов спорта признавал один велосипед. Но дело футболистов-дебоширов Кокорина и Мамаева, которое на этой неделе наконец докатилось до суда, он бы мог тоже назвать зеркалом. Что в нем отражается – давайте выясним.

  В 1918 году на Ленина было совершено покушение. Следствие разобралось быстро, судьба эсерки Каплан решилась за три дня. В 1934 году был убит Киров. Следствию хватило трех недель, чтобы передать дело Николаева в суд. В 1969 году было совершено покушение на Брежнева, когда в Кремле милиционер Ильин обстрелял машину с первыми космонавтами и ранил похожего на генсека генерала Берегового. Дело серьезное, политическое – и следствие было серьезным: на выяснение всех обстоятельств ушел год…

  Случай же Кокорина и Мамаева – элементарная бытовая драка, которая к тому же попала на видеокамеры. 18 следователей изучали это происшествие полгода. Что раскапывали – непонятно. Сколько еще продлится суд – неизвестно. Не исключено, будет назначено повторное расследование.

  Сейчас Кремль пытается найти формальные критерии эффективной работы министров и губернаторов. Иными словами, оцифровать бюрократию. Вводится персональная ответственность за выполнение указов президента. Другой вопрос, как это будет работать – и почему чиновники должны отвечать перед другими чиновниками, а не перед обществом и народом?

  Но существуют ли критерии качества работы силовых структур? Или они никому не подконтрольны? Имеется ли у силовиков регламент, который ограничивает их произвол в отношении граждан? Как долго следователь может мотать жилы человеку, попавшему в жернова репрессивной машины?

  Ощущение, что никаких ограничений нет. В России в СИЗО маются более 100 тысяч человек. Всего заключенных – 600 тысяч. Или 418 человек на 100 тысяч населения. Это худший показатель в Европе (хотя в Америке еще выше). Впрочем надо признать, что так мало заключенных, как сейчас, с 1920-х годов в России еще не было. Количество обитателей тюрем за последние годы сократилось на 30 процентов. То есть политической воли на сокращение тюремного населения хватило. Но СИЗО – следственный изолятор для обвиняемых и подозреваемых – словно вне контроля.

   

  Те, кому вменяют даже незначительные экономические преступления, годами сидят в камерах, дожидаясь суда. Ведь браслетов для домашнего ареста не хватает – их разворовал бывший глава ФСИН Александр Реймер. На примере Кокорина и Мамаева видно, что суда у нас ждут так долго, еще и потому что следователи не умеют толком работать. Собирать доказательства муторно, а от долгого сидения в изоляторе, где условия куда хуже, чем на зоне, у человека повышается сговорчивость. Нет ничего тяжелей неопределенности. И все это работает лучше, чем допрос с пристрастием.

  Долгое расследование бытовой драки, которую учинили зарвавшиеся кудесники мяча, клонит к выводу: СИЗО – это не просто место, где ждут суда. Это своего рода и политический инструмент, позволяющий снять стружку с неугодных власти – в данном случае с оскандалившихся футбольных звезд.

  У Кокорина зарплата – 20 миллионов рублей в месяц, не считая премиальных. За какие подвиги? За три месяца молодой человек с сомнительными моральными устоями и скромным образовательным уровнем зарабатывает сумму, равную Нобелевской премии. А потом еще одну. За год – четыре Нобелевки, больше, чем у всей России в новейший период!

  И, кстати, эти деньги из наших дырявых карманов платит «народное достояние – Газпром». Для врачей и учителей такие доходы недостижимы даже во сне. Силовики у нас не бедствуют, но космическое благосостояние кудесников мяча, в отличие от их собственного, им тоже кажется возмутительным.

  И Кокорин с Мамаевым в значительной мере стали заложниками большой политики: того непомерного внимания, что российская власть уделяет спорту. Фактически спортсмены признаны у нас ответственными за поддержание национального духа и гордости за страну – при отсутствии успехов в тех областях, которыми принято гордиться в развитых странах. А именно – в социальном обеспечении и здравоохранении, в образовании, в технологических прорывах, – на этом нашем щуплом фоне спорт стал государственным фетишем. А спортсмены – кумирами, имеющими, если по совести, от власти непомерные почести и вознаграждения.

  А коли кумир оступился, пусть пеняет на себя, небо ему будет с овчинку. Сомневаюсь, что Кокорин и Мамаев еще послужат футболу. Думаю, они вконец сбились с ноги и потеряли прицел. Но при этом поневоле оказались зеркалом, в котором отразились проблемы российской правоохранительной машины.

  И, может быть, их резонансный случай, предельно высветивший наш нынешний карательный абсурд, поможет той машине если не обрести черты гуманизма, то хотя бы стать более эффективной. Мне кажется, тогда Кокорин и Мамаев помимо своей воли смогут частично искупить свою вину. И это точно важнее, чем забитый гол.