Михаил Поляков. Культы личности уходят в прошлое, как и культ Путина. Плохо это или хорошо?

• Опубликовал Михаил Поляков 4 марта 2019 г. - 3 717 просмотров

  

  Первые лидеры человечества были богами. Сакральными являлись вожди древней Шумерии и Вавилона, египетские фараоны, немецкие конунги и римские императоры. Божественное происхождение имела власть германских маркграфов, римских пап и русских царей.

  Традиция окружать правителей ореолом святости дожила почти до наших дней. Люди, родившиеся семьдесят-восемьдесят лет назад ещё помнят, как Сталина величали "корифеем всех наук" (и многие верили, что он действительно способен ответить на любой вопрос из химии или физики). В США поклонялись Франклину Рузвельту, которому дали вопреки конституции третий президентский срок. В Англии Черчиллю, вокруг которого сонмом вились легенды, воспевавшие его прозорливость, рассудительность и даже храбрость.

  В наш век подобных кумиров уже не встретишь. Почему? Обмельчало человечество? Отпала необходимость в великих свершениях, а значит – и в великих вождях? Святость сведена на нет прагматичностью потребительского общества?

  Да нет, просто пришел информационный век.

  Скажем, во многих исследованиях о формировании культа личности Сталина я встречал следующую мысль. Что культ вождя был связан не только с успехами СССР и надеждами на коммунистическую идею, воссиявшую для человечества, но и с таинственностью самой этой личности. О Сталине было известно крайне мало – чем занимается, на ком женат, есть ли дети, любит ли он брынзу или швейцарский сыр и так далее. Сталинский миф был крайне скуп, во внешнее пространство уходили по преимуществу его речи, статьи и прочий официоз.

  Совсем редко фигуру вождя очеловечивали утечки бытового плана – например что он любит папиросы "Герцеговина Флор", по многу лет носит одну одежду (знаменитый китель, переживший войну) и крайне скромен в быту. Остальную картину формировала литература, напоминающая житийную – о его детстве, Туруханской ссылке, революционной борьбе. Причем самому Сталину всё это не очень нравилось, к собственному культу он относился как к необходимости, к инструменту государственного строительства.

  Известен эпизод, когда его сын Василий при каком-то юношеском споре в кабинете отца воскликнул: "Все-таки я ­– Сталин!" На что отец ответил: "Ты – не Сталин. И я – не Сталин". Подвел ребенка к окну и показал на свой огромный уличный портрет: "Вот он – Сталин. А мы с тобой – простые люди и должны в быту держаться скромно".

  За книгами о себе Сталин следил внимательно и в печать пропускал лишь те, где елея было как можно меньше. Он запретил поэму Бухарина о нем с такими строками:

  Стоит наш Сталин, наш любимый полководец,

  Готовый взмыть на крыльях к солнцу битв,

  Трубит труба времен. И громкий клич несется:

  «Веди нас в новый бой, коль недруг нападет!»

  И мудро смотрит вдаль, пытливым взором глядя

  На полчища врагов, Великий Сталин…

   

  В новое время такие культы практически невозможны. Как в 70-е годы образ неприступной дамы сменился в кинематографе архетипом "девушки по соседству", так и запрос на сакрального лидера сменился желанием видеть в верхах "своего парня", а не плакатную фигуру. Это стало следствием развития средств массовой информации в 50-60-х годах, которые на Западе принялись рассказывать про частную жизнь вождей.

  Если в 17-м веке русский крестьянин не сомневался, что цари едят лишь сало на золоте, попутно разговаривая с Богом, то сегодня меню любого лидера и круг его общений известны до пунктика. И в Интернете можно прочесть не только о пищевых пристрастиях, но и об аллергиях и антипатиях первых лиц.

  Наверное, проходят последние годы, когда руководителем страны мог стать человек, не пишущий лично в социальных сетях и не популярный в них. Таинственность превратилась из достоинства в странную, почти нездоровую черту; на презирающих соцсети всё чаще смотрят как на чудаков вроде тех, что едят в столовой, накрывшись газетой и закрывая тарелку ладонями.

  Сегодня политики старой школы ещё бравируют тем, что если и ведут странички в Фейсбуке и Твиттере, то через своих помощников и пресс-секретарей. Но это делает отношение к ним со стороны все более "сетевой" публики только надменнее и холодней. Ведь очень приятно думать, что мэр твоего города увидит сам твою жалобу на лужу у подъезда или отреагирует на твой комментарий о самоуправстве управдома.

   

  Всё это относится и к сакральности российской власти, которую та ещё пытается сохранять. Каждый раз слыша о том, что Путину не доложили о какой-то пагубе (мол он обитает в башне из слоновой кости, решая судьбоносные вопросы), невольно усмехаешься. Как же так – человек живёт в двадцать первом веке, а не умеет пользоваться Интернетом! Никакого величественного образа мудрого лидера, что, прищурясь, глядит вдаль поверх людских страстей, при этом не возникает. А возникает в голове образ карикатурной бабушки, неловкой в обращении с подаренным внуком смартфоном.

  И следующим главой государства у нас будет тот, кто активно общается с людьми в Интернете, рассказывает о своей жизни, делиться, возможно, рецептами салатов или видами на гору Фудзи, как Обама. Или даёт своими твиттами повод для смеха и всевозможных скандалов, как Трамп. Пусть он будет даже несимпатичен, как Медведев, зато – понятен людям.

  Сетевая известность будет непременным условием власти, ещё и потому что старые средства коммуникации – газеты, телевидение, уходят в прошлое. В информационном веке люди желают, чтобы их мнение было услышано личным ухом правителя – а всё, что одновекторно, не позволяет диалога, уходит в прошлое.

  И в таких условиях культ личности попросту невозможен. Какая сакральность, если любой твой шаг – от международных переговоров до визита к стоматологу – рассматривается под лупой? Не бывает бога, который хуже или лучше катается на лыжах, ходит к зубному, не ладит с супругой и так далее.

  Время кумиров прошло, но хорошо ли это? Избавившись от сияющих идеалов – не сократим ли мы свой творческий и волевой потенциал?

  Сердце дрожит и рвется ввысь, когда лидер далёк и недостижим, где-то в туманной дали, куда можно годами шагать по дороге из обдирающего ступни кирпича – и не дойти. Когда за одну возможность попасть ему на глаза можно вспахивать рекордные гектары, добывать горы сверхпланового угля, изобретать величайший во Второй мировой танк Т-34. Но когда до лидера рукой подать – поднимемся ли мы вообще от неизбежного скандала с ним до чего-то большего?

  Что ж, это актуальные вопросы, диалектика. Тут думать надо, мозговать. Просто сказать: да здравствует культ Путина или будь он проклят – маловато для постройки нашего будущего будет.