Михаил Поляков. Российская власть и Интернет: история противостояния

• Опубликовал Михаил Поляков 24 декабря 2018 г. - 4 130 просмотров

  

  Сегодня, когда наши правители решили уже взять репрессивную дубину для борьбы с недовольством в сети, хочется вспомнить, как начиналось взаимодействие власти с рунетом. А также порассуждать о причинах неудачи чиновников в борьбе за информационное пространство.

  Старт этому противостоянию был дан, когда в середине нулевых Интернет начал становиться частью повседневности. Широкополосные сети появились повсеместно, а подешевевшие компьютеры вошли в каждый дом.

  В 2005-2011-х годах, до появления социальных сетей, youtube и telegram, центром политической жизни был Livejournal (Живой Журнал). Поначалу доступ на платформу был элитарным, зарегистрироваться можно было только по приглашению от уже действующего участника. Там собирались в основном деятели IT-индустрии, вроде веб-дизайнера Тёмы Лебедева (tema) и основателя Ленты.ру Носика (dolboeb).

  Постепенно в ЖЖ начали возникать политические сообщества, речь там всё чаще заходила о власти. Заметили сервис и крупные поисковые системы. В частности, Яндекс организовал Топ-100 Интернета, и любой, заходивший на главную страницу ресурса, видел самые популярные на текущий момент посты. В них все чаще говорилось о коррупции, о чем молчали официальных СМИ, о том, как тот или иной чиновник построил себе дачу или оскорбил кого-нибудь…

  Именно с ЖЖ начал свой путь к известности и Навальный. Из Интернета неудобные вопросы постепенно перекочевали на всякие пресс-конференциях и прямые линии. Первое время эти проблемы стремились оперативно решать, однако масштаб их рос и рос, блогеры поднимались от разоблачения региональных афер на замене тротуарной плитки до вопросов глобальных, вроде распилов в крупнейших госкомпаниях. Это всё больше и больше злиловников, и ответные их выпады не заставили себя ждать.

  При этом взаимодействие с информационным пространством часто выявляло реальную сущность людей и компаний. Как правило, не привыкнув ещё к обратной связи, на интернет-вопросы все реагировали естественно. Кто-то не считал нужным себя сдерживать, полагая сетевую аудиторию мелкой маргинальной группкой, кто-то попросту терялся от неожиданных вопросов, прежде не задававшихся "официальными" журналистами. Так мы узнавали, кто из актёров или певцов порядочен в жизни, а кто – подлец и хам; какая компания действительно дорожит клиентами, а какая плевать на них хотела, и так далее.

   

  Естественно, любопытно было посмотреть на настоящую сущность власти. И она также выявилась довольно скоро. Сначала состоялся довольно короткий поход в Интернет высших чиновников, которые с 2007-го года принялись активно регистрировать аккаунты в соцсетях. Но тут же столкнулись с тем, что, во-первых, интернет-аудитории они сами оказались неинтересны: министерские и губернаторские записи до обидного редко попадали в тот же Топ Яндекса. А во-вторых, властители судеб получили шквал критики в свой адрес, причём наряду с претензиями к их некомпетентности стали задаваться те самые скользкие вопросы, на которые не было ответов: откуда та вилла или эта яхта и т.д. Оправдания выглядели жалко – вот тут Кремль сделал шаг конём, призвав себе на помощь ресурсы двух крупнейших молодёжных организаций – "Наших" и МГЕР ("Молодая гвардия Единой России").

  Признаться, впервые узнав о соответствующих планах, я полагал, что информационное пространство окажется забито унылым официозом, а сопровождать его будут грамотные и предельно вежливые интернет-преторианцы. Известно было к тому же, что властной интернет-повесткой ведает Владислав Сурков, которого многие в журналистской среде знали как человека интеллигентного и образованного. Вызывали вопросы некоторые персоналии из числа интернет-охранителей – Кононенко, Бурматов и Данилин, но до некоторых пор с ними можно было общаться корректно, их мнения оспаривались, но всё-таки не отторгались окончательно.

  В 2008-м всё поменялось. Власть с шага кинулась в галоп, видимо, собираясь агрессией привлечь как можно больше сторонников. Охранители перешли к перманентному хамству, нападкам на оппонентов, закрикиванию любого вопроса. Скажем, публикуется пост о воре-чиновнике, и тут же в комментариях являются нашистские тролли с глупыми и нецензурными комментариями. Никаких попыток оправдать жуликов не было, с места в карьер они кидались оскорблять собеседников, автора, и так далее.

  "Ты просто завидуешь вилле Якунина", "Сперва добейся чего-то, а потом осуждай Путина", "Говоришь, что олигархи разворовали страну, а что именно у тебя, вонючего нищеброда, украл Абрамович?" Вот типичный тон прокремлёвских комментариев тех лет. Притом всё это было с десятками грамматических ошибок, по которым нашиста определяли за версту. Интересной деталью политических баталий 2007-09-х годов был новояз, который кремлёвцы пытались выдать за простонародную речь: в обиход вошли различные "креаклы", "белог***онники" и прочие, уже совершенно непроизносимые термины. Симулякром называют копию объекта, не существующего в действительности – и как сами нашисты являлись симулякром несуществующей интернет-поддержки Путина, так и их язык симулировал не имевшую аналога в реальности лексику.

   

  На фоне всего этого то и дело гремели скандалы: то выяснялось, что нашисты получают за комментарии деньги или награждают за их нехитрую работу айпадами и айфонами. То не получившие заветные гаджеты интернет-бойцы публично отказывались строчить постики и каменты в пользу Кремля. Случались и совершенно запредельные истории, вроде рассказов о похождениях главы "Росмолодёжи" Якеменко с малолетними девочками из движения "Наши".

  Интернет середины-конца нулевых – раскалённое пространство, где ещё не успели сформироваться чёткие правила и установки. И образ врага – тупого, бесстыдного, безграмотного люмпена-нашиста, который подсунули людям чиновники, оказался идеален для тех условий. Именно благодаря Суркову протестовать против власти стало модно.

  Главной звездой ЖЖ со временем стал Навальный, который сосредоточился исключительно на антикоррупционной повестке. Я уверен, что он ни за что не стал бы никогда важным и значительным оппозиционером, если бы не нашисты, которые забрасывали каждый его пост своими безграмотными комментариями, попутно оскорбляя всех туда заходивших. Именно это разжигало интерес к его фигуре и формировало его образ борца со злом. Людей словно специально готовили к явлению оппозиционного лидера, который противостоял бы всей этой тухлой, беспринципной нечисти.

  Изменилась риторика и прокремлёвских деятелей – и тоже в радикальную сторону. Тот же Бурматов, бывший тогда одним из руководителей МГЕР, наконец до такой степени надоел в политических сообществах ЖЖ, что каждый его пост начали встречать фразой БИНХ (Бурматов, Иди На Хрен). Впоследствии это сокращение распространилось вообще на всех сторонников власти.

  Не помогали кремлёвским молодёжкам даже какие-то действительно полезные акции вроде сбора донорской крови или посадки парковых деревьев. Если акции удавались, их называли показухой или не замечали, если они проваливались (как случилось с известной выходкой Бурматова и его начальника, будущего сенатора Гаттарова с поджогом леса), о них гудел весь Интернет.

  Полностью потеряв какое-либо влияние в информационном пространстве, власть включила административный ресурс: в частности, был закрыт тот самый Топ Яндекса, а кроме того, сам ЖЖ был выкуплен у американцев российской компанией и поставлен под идеологический контроль. Бывший Гайд-парк стал неким мусоросборником, где на первых местах оказались рекламные посты, откровения жриц любви и тому подобная жёлтая чушь. Интеллигенция валом повалила с платформы, но Кремлю это уже не могло помочь: на месте одной головы страшившей чиновников оппозиционной гидры выросли сразу несколько. И ЖЖ в роли протестанта скоро заменили Youtube, Facebook и Twitter.

   

  Власть однако не сразу отказалась от нашистской интернет-поддержки; напротив, с приходом в конце 2011 года на роль "политического" замглавы АП Вячеслава Володина атака только усилилась. Власть словно специально рвалась как можно сильнее разозлить и так недовольный Интернет. Тролли на всех известных платформах от грубости перешли уже к неприкрытым оскорблениям. "Ну что ты дома сидишь, воен диванный, – ехидничали активисты, – бери факел и вилы, выходи давай на улицу, раз такой смелый". Интернет-публику пытались запугать, деморализовать, лишить воли.

  Но неожиданно эффект этих выпадов оказался противоположным: сложившись с недовольством фальсификациями на думских выборах в 2011-м году и слухами о явлении Путина на новый срок, он результировал в массовых демонстрациях 2011-12-х годов, начавшихся на Болотной площади.

  Для власти этот период оказался максимально сложен в имиджевом и политическом смысле. Путин вынужден был сделать ряд серьёзных уступок (вроде возвращения выборов губернаторов), которые констатировали вместе с тем факт демаргинализации и усиления внесистемной оппозиции. Правда, вскоре выяснилось, что и власть, и сама оппозиция сильно переоценили протестный потенциал общества, однако сам момент, доказавший, что чиновников можно заставить отступить, если серьёзно надавить, окрылил очень многих.

  И, повторюсь, не последнюю роль в этом играли нашистские интернет-тролли. Я помню, в те годы чтобы восстановить человека, прежде толерантного к власти, против ЕР, надо было просто предложить ему почитать комментарии нашистов или (если он не сдавался на этом шаге) – посоветовать вступить с ними в диалог. Тут уж у любого складывались в трубочку уши.

  Наконец токсичность "Наших" осознали и в Кремле. Движение было распущено, Якеменко уволили, предварительно зачем-то наградив орденом, а "юных путинцев" попёрли изо всех советов и общественных палат, куда прежде неосмотрительно позвали. Этот опыт отрезвил многих из них, собиравшихся строить карьеру во власти.

  Нашистов не стало, однако, в интернет-поддержке Кремль нуждался по-прежнему. И провластная пропаганда перешла на "внешний подряд", сосредоточившись в так называемых "фабриках троллей" (самая известная – в Питере, на Савушкина).

  Но можно стоит констатировать, что Кремль в итоге потерял Интернет окончательно. Проблема даже не в том, что сегодняшний пользователь сети на раз вычисляет накрутку и платных троллей, а в том, что благодаря усилиям нашистов общество получило серьёзную прививку от кремлёвской пропаганды. Доходит даже до смешного: любые комментарии в поддержку власти считаются априори проплаченными. Скажем, я недавно похвалил на одном известном ресурсе плитку на одной из московских улиц – и сразу же получил волну обвинений в свой адрес с в ангажированности.

   

  Понятно, что власть сделала стратегическую ошибку, перейдя в середине нулевых на повышенные тона, но ей Богу не могу понять ни причин этого решения, ни того, почему это так долго продолжалось вопреки явной неэффективности. Недоброжелатели Кремля часто утверждают, что причина кроется в самой природе власти. Дескать как чиновники пилили и откатывали деньги на госконтрактах, в обмен получая некачественные услуги и товары, так они пилили их и на пропаганде, которая в этих условиях просто не могла стать умнее и изощрённее.

  Радикально настроенные оппозиционеры полагают, что пропаганда, напротив, и задумывалась такой лобовой, жёсткой и бескомпромиссной. Поскольку чиновникам, традиционно критикуемым оппозицией, очень приятно было наблюдать, как нашисты хлещут интеллигентных соперников по виртуальным щекам, произнося в их адрес те фразы, которые хотели, но не могли ввиду статуса сказать сами заказчики этих эскапад.

  Что делать власти сегодня, лично я ума не приложу. Единственный выход, который напрашивается – выйти к обществу с открытым забралом, создав некое интернет-представительство, и оказаться притом доброй, вежливой, сдержанной. Не хамить, не реагировать на хамство, не оскорблять, а демонстрировать сдержанность и сочувствие. Можно было бы на этой волне откреститься от нашистов и проч., объявив всё то старое перегибами на местах и ошибками отдельных исполнителей. Заодно и выгнать интернет-деятелей середины нулевых с занимаемых ими постов (тех, кто не сидит за решёткой, подобно Мищенко или уже не оказался на политическом кладбище слонов самостоятельно, как Кристина Потупчик).

  Однако в этом случае чиновникам придётся отвечать на все те неудобные вопросы, которые скопились за десяток с лишним лет. Пояснять, откуда взялись виллы, счета и зарубежная собственность определённых персонажей – чего, конечно, нельзя допустить. Словом, получается некий замкнутый круг, из которого нет выхода.

  Но и капитулировать окончательно в битве за Интернет нельзя: уже сейчас из всемирной сети узнают новости больше людей, чем смотрит телевизор, и перекос с каждым годом значительнее.

  Не сработают и репрессии – информационные тенденции, скорость распространения информации в Интернете не дадут им принять нужные масштабы. Остаётся или запретить сеть вовсе, или научиться действовать в ней по-новому. Чиновники ныне клонятся к запретам и ограничениям, но что будет, когда они осознают тупиковость этого пути?