Враскоряку – или неизбежный тупик русского национализма

• Опубликовал Татьяна Пушкарева 16 декабря 2018 г. - 3 532 просмотра

  

  Старая проблема – "что важнее, человек или общество?" – имеет только два сознательных решения. Или важнее общество, человек принадлежит обществу и обязан ему подчиняться; или же важнее человек – и общество тогда не имеет права указывать, что ему делать.

  Слово "общество" тут надо понимать расширительно: как некую группу или группы людей различного размера.

  Первый ответ – традиционный, то есть даваемый в рамках традиционного общества. В нем человек сам по себе вообще не имеет смысла и функционирует лишь как единица одной группы или нескольких групп сразу.

  Второй ответ дает общество модерна. Человек выше всех групп, и может примыкать к любой, исходя из своих личных интересов и находиться в ней лишь до тех пор, пока сам считает нужным. Такой взгляд обычно называется "либеральным".

  Обоснованиям преимуществ второго ответа посвящена классическая книга либерализма "Открытое общество и его враги", сочиненная философом Карлом Поппером. "Открытое общество" – это общество, где человек обязан соблюдать лишь государственные законы. Любые попытки давления группы на человека считаются либералами тоталитаризмом.

  СССР был традиционным обществом. Человек считался частью а) трудового коллектива б) гражданского общества в советском его понимании в) народа г) страны. Принадлежность к каждой из этих групп налагало на него конкретные обязанности, разумеется, не всегда приятные. Все права принадлежали человеку также лишь как члену одной из групп. Нежелание разделять ценности группы приводило к санкциям.

  Все антисоветчики придерживались прямо противоположного постулата. Человек не должен ни от кого зависеть, должен полагаться только на себя и избавиться от группового сознания. Отсюда все эти инвективы про совков-инфантилов, про то, что совки все одинаковые, что они привыкли к патернализму и т.п.

  Русские националисты – разумеется, матерые антисоветчики. Значит, и противники любого давления группы и любого органического единства. Между тем они все как на подбор придерживаются чисто кровной идеи нации как некоего социобиологического организма, который рождается, живет и умирает. То есть, того самого органического единства.

  Это неустранимое противоречие – родовой дефект их доктрины. Или "русские" – это группа, и тогда интересы группы должны быть выше интересов любого "русского человека", с соответствующими наказаниями за индивидуализм, без чего группа существовать не может. Или же "русские" – отдельные индивиды, которые могут объединиться только благодаря своим собственным совпадающим интересам и лишь на то время, пока эти интересы совпадают. Или 1000-летняя нация, кровь и почва, на которой растут березки; или независимые атомы – и тогда русские гены и язык ничего не значат.

   

  Решать эту проблему русские националисты не только не собираются, но даже ее не осознают. Потому и стоят двадцать с лишним лет враскоряку, не в состоянии решить, умные они или красивые. Потому и мечутся даже при определении русских – от "русского отца и матери" до некой "культуры", которую человек решил добровольно разделить, потому что он любит Пушкина. То русский – это тот, кто унаследовал от великих предков русские гены; то националисты удаляют из русских всех, кто им не нравится, невзирая на те самые гены.

  Поэтому на практике следование их идеям выглядит следующим образом. Некто читает труды Крылова или еще какого мурзилки, проникается ими и решает, что он тоже "русский". Выписывает себе косоворотку от модного кутюрье Холмогорова и участвует в тусовках, где обсуждает крайне важные вопросы: что делать с Украиной, где границы Русского мира, как вырастить истинно русских предпринимателей, были ли святыми все члены царской семьи или один Николай, что делать с таджиками и т.д.

  Затем возникает ситуация из серии "Русский русскому помоги". И тут каждый снимает с себя косоворотку и говорит: "Извини, братан. Я бы с радостью, но в бизнесе сейчас застой, поэтому денег нет". И он в своем праве. Принуждать его к чему-то – это уже тоталитаризм.

  И тогда "русским националистам" приходится пускать слюни по чеченцам и прочим кавказцам. Ах, какие они дружные, как они все за одного, как ходят толпой, а мы...

  И невдомек этим русским националистам, что это не случайное какое-то отклонение, а их особенность. Не крутость воображаемой чеченской нации делает чеченцев дружными – а их традиционное сознание. Каждый чеченец включен в несколько групп – в свою семью, клан и в союз кланов. И не на уровне маечки "Чечня рулит", а на уровне жестких норм поведения, принудительной солидарностью и неминуемым наказанием за игнорирование групповых правил.

  А русские живут в постмодернистком обществе, где независимость от общества достигла предела и этот предел называется атомизацией. Никто никому ничего не должен – и это тоже не случайное отклонение, а сознательный признак, которой нынешние люди долго и упорно добивались, не остановившись для этого даже перед уничтожением СССР. Ведь жить без лишних обязанностей легко и приятно, а другие – это ад, как давно сформулировал Сартр. Да, атомизация имеет обратную сторону – тебе тоже никто ничего не должен, но в условиях городской цивилизации это не очень обременительно, и сделка вполне выгодна.

  И русские националисты так и не сообразят, что происходит, потому что представляют собой тяни-толкая, слепленного из двух несовместимых кусков. Причем оба куска взяты от филейных частей, а головы нет вовсе ни одной.

   

  Синий Кот