Трансграничный вирус революций. Декабрь 2010-го. Тунис. Старт «арабской весны»
Человеческая память избирательна. Сейчас, верно, мало кто помнит, с чего начинался тот лютый кровавый хаос, который стараниями западной «непредвзятой» журналистики вошёл в историю как «арабская весна». Казалось бы, неожиданно с конца 2010-го года по странам Северной Африки и Ближнего Востока началось шествие якобы революций. Эти «революции» вспыхивали в различных странах, словно через границы кочевал какой-то вирус. Некоторые страны, подхватившие эту заразу, отделались лишь высокой температурой в виде падения экономики, другие же либо стали инвалидами, потеряв контроль над частью собственных регионов, либо вовсе сыграли в ящик, как несчастная Ливия, в данный момент существующая только на карте.
А началось всё с 26-летнего уроженца тунисского города Сиди-Бузид Мухаммеда Буазизи, который был, согласно официальной версии, простым лавочником. Банальный до зубного скрежета акт публичного членовредительства Мухаммеда даже принесёт ему посмертно премию имени Андрея Сахарова, правда, на планете мало наберётся «полезных идиотов» (как их принято называть в политологии), которым удалось избежать столь высокой чести.
Мухаммед Буазизи
В один из декабрьских дней 2010-го года Буазизи торговал на базаре овощами. Как говорится, ничего не предвещало беды. К лавочнику подошла представительница администрации и вполне законно потребовала предъявить разрешение на торговлю. У Буазизи такого разрешения не было. Естественно, торгаш получил «выговор» и нормальное разъяснение, что незаконными методами торговли он не только нарушает порядок, но и нарушает права других торговцев, ведущих свою деятельность на законных основаниях.
Вместо того чтобы признать вину и податься в администрацию, дабы устранить возникнувшие юридически-нормативные трения, Мухаммед перевёл разговор на повышенные тона. Будто являясь уязвлённым пролетарием, он принялся разглагольствовать о нарушении его прав на свободный труд и торговлю и так далее. Наконец, дама, дабы охладить предпринимателя, оштрафовала зарвавшегося торговца аж на 6 долларов и 80 центов. Праведному гневу Буазизи не было предела!
Учитывая «специфическое» отношение свободолюбивых граждан Магриба да и Ближнего Востока в целом к женщинам, ситуация только обострилась. Пройдёт совсем немного времени, и на площади Тахрир в египетском Каире, который тоже обречённо побредёт по пути «свободы и демократии» арабской весны, групповые изнасилования прекрасного пола будут возведены едва ли не в обряд конфирмации новоявленных революционеров.
В итоге всё вылилось в грязный вульгарный скандал, в котором Буазизи выражений не выбирал. Инспектор администрации, находившаяся при исполнении служебных обязанностей и ни на секунду не превысившая своих полномочий, была унижена и в сердцах дала Мухаммеду пощёчину. Короче говоря, всё пошло вразнос. У Мухаммеда конфисковали весы, а в пылу спора инспектор даже опрокинула его лоток с овощами и удалилась.
Буазизи, и не думая платить штраф, направился прямо в мэрию города с требованием наказать женщину-инспектора, вернуть весы и так далее. В мэрии, естественно, никто слушать торговца не стал. Обозлённый на всё на свете, Мухаммед 17 декабря 2010-го года вышел на площадь перед зданием мэрии, облил себя горючим и поджёг. Умереть на месте торговцу не дали, он был доставлен в больницу с обширными ожогами.
Новость мгновенно облетела весь город и вышла за его пределы. Несмотря на подачу ситуации как стон угнетённых рабов на плантациях, как оказалось, у большинства «угнетённых» превосходный доступ к глобальной сети, всеми возможностями которой они и воспользовались. Вскоре все окончательно забыли о беде самого Буазизи, который всё ещё лежал в больнице, а врачи боролись за его жизнь. На первый план вышли возмущения коррупцией (это классика), произволом властей, низким уровнем жизни, безработицей и так далее. Конечно, всё вышеописанное в Тунисе имело место быть, однако, как это бывает в реальной жизни, самими возмущениями воспользовались отнюдь не народные благодетели. Забегая вперёд, стоит указать, что уровень жизни в Тунисе после «революции» за повышение уровня жизни стремительно спикировал вниз.
На улицы хлынули толпы митингующих. Беспорядки охватили практически все крупные города Туниса. К середине января число погибших в результате ожесточённых стычек митингующих, как с представителями власти, так и со своими «братьями по разуму» (различные политические течения и провокаторы оных старались отвоевать свой кусок власти), перевалило за две сотни. Действующий президент Туниса Зин аль-Абидин Бен Али 28 декабря 2010-го даже явился к постели умирающего Буазизи, надеясь таким актом милосердия умилостивить толпы. Стоит ли говорить, что уход за Мухаммедом был на самом высшем уровне, ведь его смерть вполне себе означала смерть и Бен Али, политическую или физическую.
Всё это время в «независимой» прессе, как ближневосточной, так и мировой, стахановскими темпами ковался образ Буазизи как представителя народных масс, первого солдата «революции» и героя Туниса, которым он, естественно, не являлся. Мухаммед со слов СМИ представал гласом всего народа, лишённого материальных благ, доступного образования и так далее. Главное же, что Буазизи в самом деле среднего образования не получил, но не потому что школа для таких товарищей была закрытой, а потому что, как и многие ближневосточные граждане, с малолетства Мухаммед тяготел к бизнесу в восточном стиле. Т.е. начиная с обирания неискушённых туристов, заканчивая рыночной торговлей.
Погромщики избивают полицейского
4 января 2011 года Буазизи скончался в больнице. Так удобно появившаяся весть о кончине первого «тунисского революционера» мигом была использована для разогрева толпы по максимуму. Плодились боевые отряды революции, здания администраций начали брать на приступ, служителей правопорядка избивали целыми толпами. Такой «разгул демократии», как его часто называют более адекватные политологи, лишённые розовых шор, стал необычайно плодородной почвой для проповедников радикального ислама, которые без труда сколачивали свои мини-армии в бедных кварталах из молодых безработных тунисцев.
Зин аль-Абидин Бен Али
В итоге 14 января 2011-го года президент Бен Али, не дожидаясь, пока его головой революционные демократы сыграют в футбол, бежал из страны. А уже 17 февраля центральную площадь Туниса переименовали в площадь имени героя революции Мухаммеда Буазизи. Вроде бы всё: «революция» победила, и участникам пора по домам. Но это было только начало. Ещё несколько месяцев подряд улицы и площади многих городов страны были заполнены бунтующей молодёжью. Часть этой молодёжи просто была в восторге от этого праздника массового непослушания, столь соблазнительного для скучающего и тем паче безработного обывателя. Других же подстрекали исламские радикалы.
На передний план выходило исламистское движение «Ан-Нахда», которое позиционировало себя как «умеренных» исламистов. Практика же показывала, что «умеренные» в мгновенье ока превращаются в радикальных. В итоге «Ан-Нахда» одержала уверенную победу и заполучила большинство мест в законодательном органе Туниса – Национальной учредительной ассамблее. При этом, несмотря на откровенно религиозный, порой непримиримо религиозный окрас, лидер движения Рашид Ганнуши вовсю заявлял, что он сторонник «демократических преобразований». Даже после выборов ещё продолжалась делёжка власти в Тунисе, но, несмотря на некоторые уступки, подавляющее большинство в правительстве составили исламисты.
После назначения временного главы Туниса Монсефа Марзуки, новые власти решили, что пора заканчивать вечеринку. Но не тут-то было. В мае 2011-го в сети появилось высказывание бывшего министра внутренних дел Фархата ат-Раджихи, что в случае прихода к власти исламистов «Ан-Нахда» последует военный государственный переворот. Лидеры исламистского движения, успевшие формально разделить власть в стране и бросив кости со стола некоторым нужным товарищам из соседних политических лагерей, выразили удивление такой новостью. Однако толпы уже ринулись на улицу требовать отставки правительства…
Таким образом, страна застряла в периоде между свержением Бен Али и систематическим строительством новой власти. Всё это на фоне активизации исламских радикалов, фактической ликвидации всей «старой гвардии» министерства внутренних дел (старая добрая мысль: разогнать силовиков и с удивлением наблюдать, куда же тысячи боевитых мужчин подадутся), остановка поступлений иностранных инвестиций и т.д.
Но вишенкой на торте этого политического гротеска стал ряд крупных терактов, совершённых радикалами-исламистами против туристического сектора. Автор намеренно указал сектор в целом, так как теракты были направлены на ликвидацию репутации инфраструктурных объектов туризма (по программе максимум физического их уничтожения), а не только против туристов. К тому же грабёж и регулярный отстрел наивных путешественников, попавших в нехороший квартал, дело более чем привычное, несмотря на всю «открыточность», с какой рекламируют зарубежные курорты.
С 2015-го года список терактов только ширится. Сначала в марте 2015-го «исламисты» ворвались в здание Национального музея Бардо (коллекция античного наследия Туниса), находящееся в столице. В итоге 23 человека погибли, из них 20 иностранных туристов, в том числе один россиянин.
Погибших в результате теракта складывали прямо на пляжные лежаки
В июне того же года на территорию отелей «El Mouradi Palm Marina» и «Riu Imperial Marhaba», что в средиземноморском городе-порте Сусе, ворвался очередной жаждущий крови неандерталец и убил 39 человек. Основную массу погибших составляли туристы из Великобритании. К сожалению, погибла и гражданка России.
При этом, когда власти России стали на официальном уровне рекомендовать гражданам страны избежать поездок в Тунис ввиду террористической опасности, новые тунисские правители принялись возмущаться. В итоге правительство (напомню, состоящее из «умеренных исламистов») сначала подало ноту протеста (!), а потом вовсе заявило, что их отели охраняются лучше, чем в России охраняются стратегические объекты.
Несмотря на всю абсурдность и глупость таких громких заявлений, в самом деле, сразу после терактов территорию отелей начали усиленно патрулировать вооружённые группы охраны, по пляжам шатались товарищи со служебными собачками, а с воды акваторию пляжей прикрывали патрульные катера. Правда, по отзывам большинства туристов, охраняли покой зарубежных гостей, так сказать, с восточным колоритом. То есть, когда начинало вечереть, все эти бойцы «невидимого фронта» мгновенно исчезали, как исчезали и патрульные катера.
Итогом такой «борьбы» стал очередной громкий теракт в самом центре столицы на авеню Хабиба Бургибы. 29 октября 2018-го года 30-летняя террористка-смертница, находясь рядом с постом полиции, привела в действие взрывное устройство. Пострадали свыше 20-ти человек, среди которых двое детей. Одиозность теракта подчёркнута местом его проведения. Авеню Хабиба Бургибы называют Елисейскими полями Туниса, это главная улица современной столицы. К ней примыкают множество исторических зданий, роскошных ресторанов и статусных отелей. К примеру, в «Hotel Royal Victoria» побывали Уинстон Черчилль и принц Чарльз.
Авеню Хабиба Бургибы
Разумеется, всё это снизило поток туристов, а, следовательно, и доходы местных жителей. Естественно, из обнищавших молодых людей проще сколотить какую-нибудь боевую группу радикального толка. Их, конечно, и сколачивают. Многие внутренние районы Туниса в данный момент контролируются центром чисто номинально, а юг страны вообще, если не превратился в территорию тотального трайбализма, то вполне способен. Соседняя граница с процветающей «демократической» Ливией этому всячески способствует.
Конечно, прочные связи с Европой пытаются сгладить попытки полностью бросить Тунис в ноги политическому радикальному исламу. И ситуация порой выглядит оптимистично, но только в сравнении с другими странами, контуженными «арабской весной». А по сравнению с актами каннибализма в Сирии даже некоторые приморские районы Сомали выглядят более «оптимистичными».
А началось всё с 26-летнего уроженца тунисского города Сиди-Бузид Мухаммеда Буазизи, который был, согласно официальной версии, простым лавочником. Банальный до зубного скрежета акт публичного членовредительства Мухаммеда даже принесёт ему посмертно премию имени Андрея Сахарова, правда, на планете мало наберётся «полезных идиотов» (как их принято называть в политологии), которым удалось избежать столь высокой чести.
Мухаммед Буазизи
В один из декабрьских дней 2010-го года Буазизи торговал на базаре овощами. Как говорится, ничего не предвещало беды. К лавочнику подошла представительница администрации и вполне законно потребовала предъявить разрешение на торговлю. У Буазизи такого разрешения не было. Естественно, торгаш получил «выговор» и нормальное разъяснение, что незаконными методами торговли он не только нарушает порядок, но и нарушает права других торговцев, ведущих свою деятельность на законных основаниях.
Вместо того чтобы признать вину и податься в администрацию, дабы устранить возникнувшие юридически-нормативные трения, Мухаммед перевёл разговор на повышенные тона. Будто являясь уязвлённым пролетарием, он принялся разглагольствовать о нарушении его прав на свободный труд и торговлю и так далее. Наконец, дама, дабы охладить предпринимателя, оштрафовала зарвавшегося торговца аж на 6 долларов и 80 центов. Праведному гневу Буазизи не было предела!
Учитывая «специфическое» отношение свободолюбивых граждан Магриба да и Ближнего Востока в целом к женщинам, ситуация только обострилась. Пройдёт совсем немного времени, и на площади Тахрир в египетском Каире, который тоже обречённо побредёт по пути «свободы и демократии» арабской весны, групповые изнасилования прекрасного пола будут возведены едва ли не в обряд конфирмации новоявленных революционеров.
В итоге всё вылилось в грязный вульгарный скандал, в котором Буазизи выражений не выбирал. Инспектор администрации, находившаяся при исполнении служебных обязанностей и ни на секунду не превысившая своих полномочий, была унижена и в сердцах дала Мухаммеду пощёчину. Короче говоря, всё пошло вразнос. У Мухаммеда конфисковали весы, а в пылу спора инспектор даже опрокинула его лоток с овощами и удалилась.
Буазизи, и не думая платить штраф, направился прямо в мэрию города с требованием наказать женщину-инспектора, вернуть весы и так далее. В мэрии, естественно, никто слушать торговца не стал. Обозлённый на всё на свете, Мухаммед 17 декабря 2010-го года вышел на площадь перед зданием мэрии, облил себя горючим и поджёг. Умереть на месте торговцу не дали, он был доставлен в больницу с обширными ожогами.
Новость мгновенно облетела весь город и вышла за его пределы. Несмотря на подачу ситуации как стон угнетённых рабов на плантациях, как оказалось, у большинства «угнетённых» превосходный доступ к глобальной сети, всеми возможностями которой они и воспользовались. Вскоре все окончательно забыли о беде самого Буазизи, который всё ещё лежал в больнице, а врачи боролись за его жизнь. На первый план вышли возмущения коррупцией (это классика), произволом властей, низким уровнем жизни, безработицей и так далее. Конечно, всё вышеописанное в Тунисе имело место быть, однако, как это бывает в реальной жизни, самими возмущениями воспользовались отнюдь не народные благодетели. Забегая вперёд, стоит указать, что уровень жизни в Тунисе после «революции» за повышение уровня жизни стремительно спикировал вниз.
На улицы хлынули толпы митингующих. Беспорядки охватили практически все крупные города Туниса. К середине января число погибших в результате ожесточённых стычек митингующих, как с представителями власти, так и со своими «братьями по разуму» (различные политические течения и провокаторы оных старались отвоевать свой кусок власти), перевалило за две сотни. Действующий президент Туниса Зин аль-Абидин Бен Али 28 декабря 2010-го даже явился к постели умирающего Буазизи, надеясь таким актом милосердия умилостивить толпы. Стоит ли говорить, что уход за Мухаммедом был на самом высшем уровне, ведь его смерть вполне себе означала смерть и Бен Али, политическую или физическую.
Всё это время в «независимой» прессе, как ближневосточной, так и мировой, стахановскими темпами ковался образ Буазизи как представителя народных масс, первого солдата «революции» и героя Туниса, которым он, естественно, не являлся. Мухаммед со слов СМИ представал гласом всего народа, лишённого материальных благ, доступного образования и так далее. Главное же, что Буазизи в самом деле среднего образования не получил, но не потому что школа для таких товарищей была закрытой, а потому что, как и многие ближневосточные граждане, с малолетства Мухаммед тяготел к бизнесу в восточном стиле. Т.е. начиная с обирания неискушённых туристов, заканчивая рыночной торговлей.
Погромщики избивают полицейского
4 января 2011 года Буазизи скончался в больнице. Так удобно появившаяся весть о кончине первого «тунисского революционера» мигом была использована для разогрева толпы по максимуму. Плодились боевые отряды революции, здания администраций начали брать на приступ, служителей правопорядка избивали целыми толпами. Такой «разгул демократии», как его часто называют более адекватные политологи, лишённые розовых шор, стал необычайно плодородной почвой для проповедников радикального ислама, которые без труда сколачивали свои мини-армии в бедных кварталах из молодых безработных тунисцев.
Зин аль-Абидин Бен Али
В итоге 14 января 2011-го года президент Бен Али, не дожидаясь, пока его головой революционные демократы сыграют в футбол, бежал из страны. А уже 17 февраля центральную площадь Туниса переименовали в площадь имени героя революции Мухаммеда Буазизи. Вроде бы всё: «революция» победила, и участникам пора по домам. Но это было только начало. Ещё несколько месяцев подряд улицы и площади многих городов страны были заполнены бунтующей молодёжью. Часть этой молодёжи просто была в восторге от этого праздника массового непослушания, столь соблазнительного для скучающего и тем паче безработного обывателя. Других же подстрекали исламские радикалы.
На передний план выходило исламистское движение «Ан-Нахда», которое позиционировало себя как «умеренных» исламистов. Практика же показывала, что «умеренные» в мгновенье ока превращаются в радикальных. В итоге «Ан-Нахда» одержала уверенную победу и заполучила большинство мест в законодательном органе Туниса – Национальной учредительной ассамблее. При этом, несмотря на откровенно религиозный, порой непримиримо религиозный окрас, лидер движения Рашид Ганнуши вовсю заявлял, что он сторонник «демократических преобразований». Даже после выборов ещё продолжалась делёжка власти в Тунисе, но, несмотря на некоторые уступки, подавляющее большинство в правительстве составили исламисты.
После назначения временного главы Туниса Монсефа Марзуки, новые власти решили, что пора заканчивать вечеринку. Но не тут-то было. В мае 2011-го в сети появилось высказывание бывшего министра внутренних дел Фархата ат-Раджихи, что в случае прихода к власти исламистов «Ан-Нахда» последует военный государственный переворот. Лидеры исламистского движения, успевшие формально разделить власть в стране и бросив кости со стола некоторым нужным товарищам из соседних политических лагерей, выразили удивление такой новостью. Однако толпы уже ринулись на улицу требовать отставки правительства…
Таким образом, страна застряла в периоде между свержением Бен Али и систематическим строительством новой власти. Всё это на фоне активизации исламских радикалов, фактической ликвидации всей «старой гвардии» министерства внутренних дел (старая добрая мысль: разогнать силовиков и с удивлением наблюдать, куда же тысячи боевитых мужчин подадутся), остановка поступлений иностранных инвестиций и т.д.
Но вишенкой на торте этого политического гротеска стал ряд крупных терактов, совершённых радикалами-исламистами против туристического сектора. Автор намеренно указал сектор в целом, так как теракты были направлены на ликвидацию репутации инфраструктурных объектов туризма (по программе максимум физического их уничтожения), а не только против туристов. К тому же грабёж и регулярный отстрел наивных путешественников, попавших в нехороший квартал, дело более чем привычное, несмотря на всю «открыточность», с какой рекламируют зарубежные курорты.
С 2015-го года список терактов только ширится. Сначала в марте 2015-го «исламисты» ворвались в здание Национального музея Бардо (коллекция античного наследия Туниса), находящееся в столице. В итоге 23 человека погибли, из них 20 иностранных туристов, в том числе один россиянин.
Погибших в результате теракта складывали прямо на пляжные лежаки
В июне того же года на территорию отелей «El Mouradi Palm Marina» и «Riu Imperial Marhaba», что в средиземноморском городе-порте Сусе, ворвался очередной жаждущий крови неандерталец и убил 39 человек. Основную массу погибших составляли туристы из Великобритании. К сожалению, погибла и гражданка России.
При этом, когда власти России стали на официальном уровне рекомендовать гражданам страны избежать поездок в Тунис ввиду террористической опасности, новые тунисские правители принялись возмущаться. В итоге правительство (напомню, состоящее из «умеренных исламистов») сначала подало ноту протеста (!), а потом вовсе заявило, что их отели охраняются лучше, чем в России охраняются стратегические объекты.
Несмотря на всю абсурдность и глупость таких громких заявлений, в самом деле, сразу после терактов территорию отелей начали усиленно патрулировать вооружённые группы охраны, по пляжам шатались товарищи со служебными собачками, а с воды акваторию пляжей прикрывали патрульные катера. Правда, по отзывам большинства туристов, охраняли покой зарубежных гостей, так сказать, с восточным колоритом. То есть, когда начинало вечереть, все эти бойцы «невидимого фронта» мгновенно исчезали, как исчезали и патрульные катера.
Итогом такой «борьбы» стал очередной громкий теракт в самом центре столицы на авеню Хабиба Бургибы. 29 октября 2018-го года 30-летняя террористка-смертница, находясь рядом с постом полиции, привела в действие взрывное устройство. Пострадали свыше 20-ти человек, среди которых двое детей. Одиозность теракта подчёркнута местом его проведения. Авеню Хабиба Бургибы называют Елисейскими полями Туниса, это главная улица современной столицы. К ней примыкают множество исторических зданий, роскошных ресторанов и статусных отелей. К примеру, в «Hotel Royal Victoria» побывали Уинстон Черчилль и принц Чарльз.
Авеню Хабиба Бургибы
Разумеется, всё это снизило поток туристов, а, следовательно, и доходы местных жителей. Естественно, из обнищавших молодых людей проще сколотить какую-нибудь боевую группу радикального толка. Их, конечно, и сколачивают. Многие внутренние районы Туниса в данный момент контролируются центром чисто номинально, а юг страны вообще, если не превратился в территорию тотального трайбализма, то вполне способен. Соседняя граница с процветающей «демократической» Ливией этому всячески способствует.
Конечно, прочные связи с Европой пытаются сгладить попытки полностью бросить Тунис в ноги политическому радикальному исламу. И ситуация порой выглядит оптимистично, но только в сравнении с другими странами, контуженными «арабской весной». А по сравнению с актами каннибализма в Сирии даже некоторые приморские районы Сомали выглядят более «оптимистичными».
Информация