Исповедь пятнадцатитысячника, или Как служится бойцам народной милиции

В последнее время появляется немало статей на тему недостатков вооруженных сил Новороссии (стыдливо называемых народной милицией). Звучит много справедливых упреков в адрес руководства народной милиции и корпуса, но все это высокие материи, в которых, как правило, рядовые солдаты не участвуют. Опять же, если проверяющие и ловят кого-то за руку, подробности тщательно скрывают от подчиненных и общественности, а провинившихся, как правило, обвиняют в работе на украинскую разведку. Ведь в доблестных рядах народной милиции (а уж корпуса и подавно!) не может быть коррупционеров, дураков и преступников!





Крупные махинации по распилу бюджетов и сдаче в металлолом техники влияют на военнослужащих косвенно, а проблем, касающихся непосредственно каждого здесь и сейчас, достаточно без них.

В каждой бригаде условия службы разнятся. Где-то вещевое довольствие и снабжение лучше, где-то хуже, но основные проблемы у военнослужащих типичны и чем дальше от передовой, тем ярче они проявляются.

Серьёзная проблема – вещевое довольствие. Форму почти всегда приходится покупать самому. Вместо берцев выдают кирзовые сапоги, а вместо российского «пикселя» — пошитый в республиках, причем часто ношеный. Рвется он моментально, поэтому форму солдаты предпочитают приобретать сами.

Саперные лопатки, вещмешки, несессеры и прочее обмундирование также приходится приобретать за свои, кровные. Что самое интересное, в большинстве подразделений каждый месяц солдаты отчисляют по 1 000 рублей на «нужды» батальона, в том числе приобретение всех этих полезных мелочей. Тем не менее, обмундирование все равно приходится покупать самостоятельно, а «добровольно-принудительные» взносы просто исчезают. Если задуматься, это немалые суммы: в батальоне 300-400 военнослужащих, каждый месяц отдающих в «котел» по тысяче – хорошая прибавка кое-кому к зарплате.

Кстати, даже те военнослужащие, которые принимают участие в парадах на 9 мая, покупают парадную форму сами – обходится вся эта «бижутерия» в 15-20 тыс. рублей.

Что касается личного состава, то в батальоне редко насчитывается 400 человек. Чаще всего – 350-370. Многие солдаты уходят в СОЧ (самовольно оставил часть), некоторые уже не возвращаются, но их не вычеркивают из списков, чтобы не показывать реальное количество личного состава. Вероятно, и для того, чтобы получать их зарплату. Каждые 10 «мертвых душ» в батальоне — это 150 тыс. рублей ежемесячно или 1,8 миллиона в год в чьих-то карманах.

Случаются, правда, неприятные казусы, когда внезапная проверка находит на полигоне или на позициях вместо 200 человек всего 50-60 (часть их давно существует только на бумаге, остальные просто ушли в СОЧ). Правда, после таких казусов никого не понижают в звании и не увольняют – значит, в корпусе все известно. В любом случае, для штабных составление строевой записки — жуткий стресс.

Еще одна постоянная проблема – муштра, устав и ее жрецы из сопредельного государства. Правила порой меняются чуть ли не каждую неделю. Причем речь идет о «жизненно важных» аспектах службы – например, можно ли по уставу носить «шапку ПШ» (подшлемник) или нельзя? Командование занимается решением этого и других судьбоносных вопросов, а личный состав тем временем раз за разом выхватывает нагоняи от своих или же импортных командиров. А те, в свою очередь, зачастую стараются изо всех сил.

Порой возникает впечатление, что из сопредельного государства приезжают далеко не лучшие служивые – «залетчики», кабинетные стратеги и тонкие ценители маршировки, многие из которых относятся к местным бойцам с открытым пренебрежением. Соответственно люди, в 2014 прошедшие самый настоящий ад, испытывают к ним далеко не самые тёплые чувства, что в боевой обстановке может быть чревато для импортных товарищей крупными неприятностями.

Местные чины тоже порой не выдерживают критики. Командиры, воевавшие и командовавшие в боевых условиях в 2014 г., понемногу уходят из армии (многие, увы, в мир иной). На их места порой приходят карьеристы, чьи-то родственники или просто предприимчивые граждане: поговаривают, что приобрести звание сегодня стоит от 60 тыс. рублей.

Впрочем, чему удивляться, если на самом верху недавно переименованного МО ДНР находятся люди, не имеющие ни к войне, ни к армии абсолютно никакого отношения? Например, начальник наградного отдела полковник Анжелика Доброс и ее муж подполковник Игорь Доброс (до войны водитель трамвая и механик-водитель). Люди, которых неоднократно обвиняли в торговле наградами, прямым доказательством чему служит обилие наград за оборону Славянска у людей, бывавших в этом городке разве что до 2014 года.

Между прочим, несколько дней назад эти люди, являющиеся по совместительству депутатами Народного совета ДНР, голосовали против закона об освобождении членов семьи погибших военнослужащих от коммунальных платежей. Видимо, беспокоятся, что благ в республике на всех может не хватить.

В одном материале всех нюансов службы в народной милиции не перечесть, поэтому к данной теме придется вернуться еще не раз. Тема однозначно важная, и говорить о ней нужно. Тем более что реальную картину найти практически невозможно: если в официальных источниках армия Новороссии крепнет день ото дня, то у блоггеров наоборот — все мы на грани катастрофы.

Продолжение следует…