Терезу Мэй не пугает жёсткий Brexit. Почему?

Саммит лидеров стран ЕС в австрийском Зальцбурге, на котором предполагалось окончательно согласовать спорные вопросы выхода Великобритании из Союза (Brexit), с треском провалился. Тереза Мэй заявила после встречи, что переговоры зашли в тупик, так как Брюссель отказался от предложений Лондона по будущим торговым отношениям между Великобританией и Евросоюзом.





Уйти, чтобы остаться…

Эти предложения Мэй сформулировала ещё в июле на заседании британского правительства в своей загородной резиденции – Чекерсе. Коротко их смысл сводится к тому, что Великобритания после Brexit сохранит все существующие ныне преференции от членства в ЕС (свободную экономическую и таможенную зоны), но избавит себя от обременительных юридических обязательств, в частности, от неограниченного доступа на британский рынок европейских услуг и рабочей силы.

Особая роль в предложениях Мэй отводилась границе между Ирландией и входящей в состав Соединённого Королевства Северной Ирландией. По мнению британского премьера, эта граница должна остаться свободной от паспортного и таможенного контроля и не препятствовать движению товарных потоков.

Европейцы согласны не обременять препятствиями границу своего островного государства. Для этого, считают в Брюсселе, Северная Ирландия должна остаться в едином экономическом пространстве с Ирландией, соблюдать действующие правила Союза и нести определённые юридические обязательства.

Для Мэй это предложение не приемлемо. Потому как получается, что Великобритания фактически выходит из ЕС без своей ирландской провинции. Её и так с трудом утихомирили двадцать лет назад, расширив полномочия правительства Северной Ирландии специальным Актом.

Однако британские ирландцы не забыли о своих планах добиться независимости. Теперь на это же политическое поле ступили шотландцы. Великая Британия зашаталась и затрещала. В таких условиях выход из Евросоюза без Северной Ирландии может окончательно привести к развалу Соединённого Королевства.

Европейцев британские риски совсем не трогают. Их больше беспокоит наивная хитрость Лондона в желании обеспечить своё будущее благополучие за счёт уступок Брюсселя. Тем более, что в риторике британцев снова возникли старые темы. Например, уже согласованный на декабрьском саммите в Брюсселе вопрос прав граждан.

В декабре лидеры стран Евросоюза и британский премьер договорились: «права граждан ЕС, проживающих в Великобритании, как и права британских подданных, проживающих в ЕС, «останутся теми же» после Brexit».

Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер тогда специально пояснил, что достигнутые договорённости касаются в первую очередь права людей на проживание, работу, учебу, воссоединение семьи и социальную защиту. Они составной частью войдут в общее соглашение по Brexit.

Однако уже вскоре после декабрьского саммита тогдашний британский министр по вопросам Brexit Дэвид Дэвис дезавуировал заявление Юнкера. Оценивая договорённость о правах граждан, Дэвис сказал: «Это было скорее заявление о намерениях, нежели вещь, имеющая юридическую силу».

«Последняя надежда оптимистов»

В Брюсселе занервничали. Здесь вспомнили, что побудительным мотивом к проведению референдума по выходу Великобритании из состава Евросоюза, как раз и стала озабоченность простых британцев проблемой неконтролируемой миграции. За время после референдума эта тема никуда не ушла и даже получила новое направление.

Правительство Мэй поручило Консультативному комитету по миграции подготовить предложения о том, как Британии строить в дальнейшем свою миграционную политику. Комитет сделал необходимый анализ и пришёл к выводу: кабинету министров надо остановить поток дешёвой рабочей силы из ЕС, а больше привлекать средне- и высокооплачиваемых квалифицированных работников, причём, не только из Европы.

В пользу такого подхода высказался недавно авторитетный исследовательский центр Oxford Economics. По его данным, «иммигранты из Евросоюза в год в среднем приносят в казну — в виде разницы между уплаченными налогами и полученными пособиями — на 2300 фунтов больше, чем коренные британцы».

Эксперты из Оксфорда уточнили: эту разницу обеспечили высококвалифицированные иммигранты из стран «старой Европы», а не сиделки и уборщицы из Прибалтики. Так специалисты лишний раз подтвердили вывод Комитета по миграции, что в интересах Британии остановить поток дешёвых работников из восточно-европейских стран.

Ради достижения этой цели Тереза Мэй готова пойти на жёсткий Brexit. Не случайно уже на следующий день после провального саммита в Зальцбурге Мэй заявила СМИ, что «отсутствие соглашения, лучше, чем плохое соглашение». Это значит, 29 марта 2019 года Великобритания может выйти из состава ЕС без всяких оговорённых заранее условий.

Заявление Мэй не испугало европейцев. Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер на пресс-конференции по итогам саммита ЕС в Зальцбурге выразил готовность к такому развитию событий. «Отсутствие соглашения – это не мой рабочий прогноз, – цитирует Юнкера ТАСС, – но, если это случится, Еврокомиссия полностью готова к этому. Еврокомиссия готова к любым сценариям и последствиям, которые могут стать результатом отсутствия соглашения. Не беспокойтесь и будьте счастливы».

На это «счастье» для европейцев ещё задолго до прошедшей встречи намекал министр иностранных дел Великобритании Филип Хэммонд. Как сообщило агентство Reuters со ссылкой на свой источник в руководстве одной из европейских стран ЕС, в начале сентября на встрече в Вене Хэммонд обратился к министрам финансов стран Евросоюза и призвал их «помочь с подготовкой планов, которые помогли бы сгладить негативное влияние для финансового сектора Британии при сценарии «жесткого» выхода из ЕС».

Филип Хэммод был тогда под впечатлением заочного спора Еврокомиссии и Банка Англии о рисках «жёсткого» Brexit. (Британские банкиры оценили потенциальные риски для страховых обязательств на сумму 82 млрд. фунтов – $109 млрд.) Тот призыв главы британского МИДа эксперты связали с его готовностью к провалу переговоров на саммите в Зальцбурге.

Теперь провал стал реальностью. Правда, у сторон ещё есть время до середины ноября согласовать условия выхода Великобритании из ЕС. Они продолжат переговоры на своей встрече, намеченной на 18 октября. Это крайний срок. Только так можно будет успеть до марта во всех парламентах стран ЕС ратифицировать соглашение о Brexit.

Острословы уже назвали эту возможность «последней надеждой оптимистов». Действующих политиков одолевают несколько иные эмоции. Вот президент Литвы Даля Грибаускайте. Пресс-служба президентского дворца распространила её заявление на саммите в Зальцбурге: «Наша страна и весь ЕС заинтересованы в том, чтобы избежать бесконтрольного процесса Brexit, чтобы выход Великобритании не нес за собой серьезные негативные последствия для Европы и для самой Великобритании».

Про «саму Великобританию» это чистый политес. Бесконтрольный Brexit волнует Грибаускайте, потому что при нём на родину могут вернуться порядка 300 тысяч (по экспертным оценкам) литовских граждан. Сегодня они, работая в Британии, пополняют ВВП страны денежными переводами своим близким. Завтра этим людям придётся создавать полноценные рабочие места уже в «самой Литве», что для местной власти весьма проблематично.

Раскритиковал предложения Мэй по Brexit и президент Франции Эммануэль Макрон. Он увидел в позиции британского кабинета угрозу «целостности единого европейского рынка» и подтвердил своё намерение «не уступать в этом вопросе», – пишет французская Le Parisien.

Самой эмоциональной была реакция «матери всех европейцев» – канцлера Германии Ангелы Меркель. Она публично отказалась поприветствовать британскую коллегу и пожать протянутую Терезой Мэй руку. В Лондоне это сочли глубоким унижением своего премьера.

В целом провальный саммит оживил дискуссию в Британии о выходе из ЕС. Кто-то теперь ругает Мэй, кто-то требует повторный референдум. Однако основные политические силы верят в то, что европейцы всё-таки уступят давлению британского правительства, а если случится жёсткий Brexit, его потери Лондон компенсирует расширением двусторонней торговли со странами мира.

Не все разделяют эту самоуверенность. Говорят, она замешана на старых имперских амбициях. Сегодня Британия совсем другая – с иными ресурсами, авторитетом и экономическими возможностями. Какие они на самом деле? Совсем скоро это покажет Brexit.