Казус Золотова, синдром Меншикова

Серые тучи над золотыми аксельбантами

Скандал вокруг публичного вызова на дуэль, который не так давно сделал командующий Росгвардии Виктор Золотов политическому оппозиционеру Навальному, продолжает разгораться. Выяснилось, что генерал был весьма алчен и, находясь на посту, выстраивал всевозможные коррупционные схемы для обогащения — как личного, так и своих доверенных лиц. И вместе они на закупках обмундирования и продуктов питания для личного состава гвардии обнесли казну без малого на миллиард рублей. Хищение вскрылось. Причем не Фондом по борьбе с коррупцией, а пытливым журналом «Собеседник». Тот еще «источник достоверной информации», конечно, но он наверняка сыграл лишь роль медийного рупора, без особых затей использовав те данные, которые ему предложили вполне себе компетентные и глубоко заинтересованные лица. Над золотыми погонами сгустились хмурые дождевые тучи. Генерал занервничал. Наверняка рванулся для объяснений к Темнейшему, но двери кремлевского кабинета для него в первый раз оказались закрытыми. И Золотов пошел ва-банк.





Виктор Васильевич как нельзя вовремя вспомнил про свою офицерскую честь. Но говорить о ней дотошным ищейкам Следственного комитета бесполезно – те в своей жизни и не такое видывали, их никакими погонами и откровениями не удивишь. Тогда Золотов вышел в публичную плоскость сам, с открытым забралом.

С одной стороны, риск был огромен. Опасения взрыва в соцсетях частично оправдались: интернет-троллинг командующего Росгвардией оказался беспрецедентным. Интернет-сообщество готово было утонуть в собственной желчи, которую несколько дней выделяло в промышленных масштабах. С другой стороны, отмалчиваться, когда в твоей конторе обнаружена сверхсерьезная коррупционная составляющая, а Темнейший терпеливо ждет результатов расследования, – еще хуже. Можно потерять все – и лицо, и погоны, и карьеру. А может, и свободу. И Золотов решил сыграть на опережение. Тем более что история знает примеры, когда судебное разбирательство, оказавшееся в публичной плоскости, самым непосредственным образом сказывалось и на тяжести обвинения, и на жёсткости приговора. И следователи, и судьи – живые люди, и не хотят выглядеть бездушными чинушами, тиранами и душителями свободы в глазах общественности. Этот фактор генерал тоже учел. Но главными все-таки были другие обстоятельства.

Золотов прекрасно знает личные качества своего куратора. Знает, как в целом позитивно тот относится к «государевым людям на царевой службе». Знает, что тот абсолютно лоялен к факту обогащения подчинённых, но терпеть не может откровенной коррупции. Все обитатели властного российского Олимпа уяснили очень четко, что, находясь на вершине российской власти, можно найти миллион способов легального обогащения, кроме беспардонного залезания в государев бюджет.

И самое главное – командующий гвардией прекрасно отдает себе отчет в том, что у Темнейшего (как и у него самого) – очень цепкая память. Тот не забывает ни хорошего, ни плохого. Причем старается каждому по возможности воздать по заслугам. Оказавшись в сложной ситуации и взвесив все за и против, Золотов решил сыграть на этих слабостях (или наоборот, сильных сторонах – это как посмотреть) первого лица и слегка освежить его воспоминания. А вспомнить там было о чем…

«Спать ложился с помповым ружьем…»

Золотов, конечно, в глазах президента имеет очень позитивный бэкграунд. Он охранял Путина тогда, когда тот в должности советника мэра вместе с председателем Комитета по имуществу Санкт-Петербурга занимался приватизацией Балтийского морского пароходства. Тогда это было чрезвычайно опасным делом. Ранее одно из крупнейших в стране пароходств умирало на глазах, и местные бандиты, как шакалы вокруг умирающего льва, кружились вокруг него стаями, пытаясь отхватить кусок послаще и пожирнее. Особенно усердствовала в этом отношении тамбовская преступная группировка, возглавляемая теневым хозяином города Барсуковым-Кумариным. Процесс приватизации корпорации курировали два человека: советник мэра Санкт-Петербурга Владимир Путин и председатель городского Комитета по управлению госимуществом Михаил Маневич (он же вице-губернатор). Так как ни с тамбовскими, ни с кем-то другим договариваться чиновники не собирались, бандиты очень быстро перешли к решительным действиям. Средь бела дня был расстрелян в упор один из участников приватизации – Михаил Маневич. Его устранили в классическом итальяно-мафиозном стиле – когда служебная машина чиновника тормознула на светофоре, рядом с ней остановился мотоцикл, пассажир которого за секунду до включения зелёного света в упор расстрелял вице-губернатора из пистолета с глушителем. После чего мотоцикл на бешеной скорости рванул с места происшествия и скрылся за ближайшим поворотом. Лиц киллеров рассмотреть не удалось – оба были в глухих гоночных шлемах.

Было совершенно очевидно, что это только начало жесткого противостояния. Чиновники в ключевых вопросах приватизации по-прежнему не собирались уступать бандитам ни на дюйм. Пролившие первую кровь бандиты тоже не собирались «включать заднюю». Смертельная опасность нависла над всеми участниками процесса. И тогда охранять Путина поручили Виктору Золотову. Сам президент впоследствии признавался, что даже на даче ему приходилось спать с помповым ружьём возле постели. «Время было такое», – так объяснял он эти меры предосторожности. Но в эти минуты чиновника петербургской мэрии охраняло не только помповое ружье, а живые люди, способные дать отпор роте нападающих. Но свеженазначенный бодигард занимался не только пассивной охраной. Он один за другим отбил все последующие бандитские наезды на приватизаторов. Мало того. Он сделал гангстерам предложение, от которого те не смогли отказаться. Общеизвестно, что бандиты воспринимают только слова, подкрепленные действиями. Были и действия. Какие – история умалчивает. Но факт остается фактом – после контактов с Золотовым бандитский мир Петербурга не решился более ни на одно активное действие в отношение властей. И вместо Балтийского пароходства питерскому криминалитету достались только «от мертвого осла уши» (по любимому выражению самого Путина).

Операция «Маневич»

Золотова объединяет с Путиным то, что оба они имеют цепкую память и умеет играть вдолгую. Через много лет ответочка за Маневича все-таки пришла. В один не самый лучший для него день (вернее, ночь) серый кардинал Северной Пальмиры, лидер всесильной тамбовской бригады Кумарин-Барсуков, проснувшись от какого-то подозрительного шума, обнаружил в собственной спальне группу рослых людей в камуфляжах, в масках и с автоматами на груди. Как выяснилось, незваные гости спустились на крышу его особняка из вертолета по альпинистским веревкам (впоследствии этот прием был использован в Махачкале, когда столичные собровцы арестовывали мэра города). Кумарину предложили пройти в вертолет. Он отказался, потребовав адвокатов, хотел позвонить «главному питерскому прокурору»… После чего предложение из вежливого перешло в разряд ненавязчиво-убедительных. Кумарина упаковали, как куклу, подвесили к тросу, быстро закинули на борт винтокрылой машины, и через пару часов он был уже в куда менее удобных апартаментах «Матросской тишины». Было следствие, и был суд. Лидер тамбовских получил девять лет строгого режима. После чего в городе так же тихо и ненавязчиво разобрались со всем кумаринским окружением – «крышей» в прокуратуре и т.д. Криминальный король города, всесильный король-лев криминальных джунглей Петербурга стал обыкновенным зеком. Излишне говорить, что операцией под кодовым названием «Маневич» от начала до конца руководил бывший телохранитель Путина Виктор Золотов.

«Мог бы героем в историю войти. А войдешь вором…»

Вот об этом тревожном совместном прошлом, а также о своей преданности, офицерской чести и желании по-прежнему бороться с врагами Кремля решил напомнить Виктор Золотов гаранту Конституции в своем видеопослании Навальному. Оно был адресовано отнюдь не сидящему в кутузке оппозиционеру (тот был лишь поводом). Не исключено, что частично это ему удалось. А может, и нет. Путин никогда не раскрывает своих кадровых решений. Он обожает держать в неведении как своих противников, так и соратников (бывших и настоящих). Это его стиль. И совсем не исключено, что, оказавшись в центре серьезного коррупционного скандала, Золотов повторит судьбу ещё одного царева любимца, служившего России задолго до него, — Александра Меншикова. Во многом именно ему Петр был обязан своими победами и достижениям. И именно его частенько бивал палкой за воровство казны в особо крупных размерах, приговаривая: «Мог бы, Алексаша, героем в историю войти. А войдешь вором…» Но неизменно прощал…

Простит ли Путин Золотова, как Петр своего фаворита (на что Виктор Васильевич, несомненно, очень сильно рассчитывает)? Повторится ли история взаимоотношений первого лица государства и преданного ему служаки с очень неоднозначной биографией? Мы узнаем об этом в самое ближайшее время…