Сергей Лесков. Народ хочет «хорошей жизни на коленях», не понимая, что ее в природе нет

• Опубликовал Сергей Лесков 5 сентября 2018 г. - 4 332 просмотра

  

  9 сентября – Единый день голосования. По логике важнейшее политическое событие. Гражданам предстоит выбрать глав 22 регионов и депутатов 16 законодательных собраний. Губернаторы и местные парламенты влияют на жизнь народонаселения не меньше, чем президент, до которого далеко. Однако нет сомнения, что явка будет далека от рекордной.

  При этом 53 процента граждан сегодня готовы лично принять участие в массовых акциях протеста против пенсионной реформы. Еще месяц назад их было только 37 процентов. То есть недовольство наливается соком, как яблочко в сентябрьском саду. Означает ли это, что судьба кандидатов от партии власти в Единый день голосования висит на волоске? Ведь показать свою гражданскую позицию на выборах комфортнее и безопаснее, чем на уличных акциях протеста.

  Но нет, никаких сомнений в благополучном исходе выборов у власти не имеется. Сюрпризы, но отнюдь не победа косметической оппозиции, возможны только во Владимирской области, на Алтае, в Хакасии и Якутии.

  После возвращения в 2012 году условно прямых выборов губернаторов у нас их выбирали 76 раз. И лишь в 10 случаях процентный результат оказался ниже, чем ожидалось. Оппозиция победила лишь однажды в Иркутской области, где в 2015 году коммунист Сергей Левченко оставил позади врио из единороссов. Почему так вышло, никто не знает.

  Кстати и сейчас мятежная Иркутская область может подкачать на выборах в местный парламент и оставить «ЕР» на втором месте. Такой же оборот могут принять выборы в парламент Ульяновской области. Но самый большой сюрприз возможен в новом субъекте федерации – в Забайкалье, где «ЕР» рискует оказаться на третьем месте позади КПРФ и ЛДПР.

   

  Однако отдельные сполохи не меняют общей картины. Кажется, что выборы в России не просто не нужны, а обременительны для казны и даже вредны, потому что заставляют выдумывать хитроумные акции вместо того, чтобы высшей волей снять неугодного губернатора. То есть как при царе. Об этом прямо говорят некоторые прокремлевские политологи.

  Кроме того системная оппозиция не может предложить своих весомых претендентов. Харизматиков народ давно не видел. Если кто замаячит на горизонте, его тут же отсекают административным ресурсом. Даже глава ЦИК Элла Памфилова считает, что муниципальный фильтр необходимо отменить, поскольку такие выборы у электората интереса не вызывают. Вспоминается советский анекдот о том, как Дед Мороз прилетел к несчастным детям в Конго. Те ему: «Какие подарки ты привез?» – «Сначала скажите, хорошо ли вы кушали?» – «Плохо, мы давно голодаем» – «А раз так, какие вам подарки?» И улетел.

  Так и российская власть отсекает те редкие фигуры, которые могут обозначить борьбу на выборах, а потом огорчается, что граждане не заявляют на выборах гражданскую позицию. Это равнодушие не только к выборам – но к собственной судьбе. Покорность и апатия становятся символами отношения к жизни. Российская провинция в сводках новостей все более напоминает заводскую слободку, описанную Горьким в романе «Мать». Попойки, мелкое и унылое воровство, драки – чаще всего в семье, церковная служба и пение песен, которое заменено понурым сидением перед телевизором.

  Не случайно 80 процентов предпринимателей, согласно последним опросам, хотели бы продать свой бизнес. А ведь это наиболее активная часть населения, по натуре – оптимисты и пробивные люди. Акции по поддержке малого и среднего бизнеса оказываются лицемерными мероприятиями, которые, кажется, нужны власти лишь для того, чтобы чиновники и силовики отжали вставшее на ноги предприятие. Показательно, что мелкий и средний бизнес, который по давнему замыслу Кремля должен формировать 50 процентов ВВП, влачит жалкое существование на планке 20 процентов. Ниже, чем было у артелей и промкооперации при Сталине.

  Но страдает ли российский народ от того, что у него нет свободы политического выбора? Ничуть. После короткого перестроечного бунта русский человек показал, что ему нужна не свобода, а новая бюрократия, которой он подчинился с облегчением и даже с наслаждением. Все либеральные партии с благородными призывами к высоким свободам находятся в маргинальном состоянии – и не только из-за жестких ограничений власти.

   

  Может быть, дело в том, что русский человек по своей неисправимой природе привык подчиняться и жить в строю, а самостоятельность всегда оборачивалась для него быстрой анархией и запустением. Индивидуализм в России осуждается, коллектив – всегда прав.

  Сто лет назад картина была в точности такой же. Не большевики, а сам народ, пролетариат и интеллигенция вместе, привел к власти нового царя-коммуниста и не разочаровался в нем, несмотря на все жертвы и гонения. Лучше, конечно, если царь окажется добрым, как Маленков или Брежнев, но стерпеть можно любого.

  Реанимация советских культурных кодов, скрещенных с повальной шариковщиной 1990-х, становится все очевиднее. Вновь вера в чудо, как всегда в тяжелые времена, завладела умами. Тогда нас гипнотизировали Кашпировский и Чумак. Теперь, когда русские чуть разбогатели, «чес» в России с психологическим тренингом совершают мировые звезды Тим Роббинс и Сильвестр Сталлоне. Стоимость билетов доходит до 400-500 тысяч.

  Если граждане готовы платить за белиберду из трюизмов бешеные деньги, власть может смело повышать налоги и тарифы, а о жалобах по поводу пенсионной реформы можно вообще забыть.

  Если уж я вспомнил роман «Мать», надо признать, что он правильно исключен из школьной программы. Действительно, сегодня учителям было бы трудно и даже опасно изображать Павла Власова как положительного героя. По нынешним меркам он отъявленный экстремист: «А все-таки для всех нас впереди – тюрьма. Ты уж так и знай». Пошел бы по статье за организацию несанкционированных митингов и издание запрещенной газеты.

  На самом деле народ не хочет сегодня никаких свободных выборов, он хочет «хорошей жизни на коленях», в чем власть ему всячески подыгрывает. Но такой жизни, уже исчерпавшей себя в позднем СССР, не видать ему впредь как своих ушей.