Изуверский эксперимент

В ходе торжеств, посвященных празднику флага в Днепре (Днепропетровске), киевский лидер сделал очередное громкое заявление – сказал, что украинский язык является «таким же символом, как флаг, гимн, герб». И подчеркнул, что вместе с парламентом воплощает в жизнь «последовательную стратегию поддержки украинского языка».

«Его становится все больше. Он наполняет собой радио, телевидение, кинематограф, книжные магазины. Об этом мы еще четыре года назад и мечтать не могли. К украинскому языку возвращаются те, кто когда-то от него отошел, овладевают те, кто раньше не знал. Радуясь этим позитивным изменениям, хотел бы поблагодарить русскоязычных граждан Украины за понимание и восприятие наших усилий по развитию государственного языка», – отметил Порошенко.

То, что украинского в последнее время «становится больше» – это факт. Первое масштабное наступление на русский язык началось еще в 1920-е годы – в рамках политики «коренизации». Однако в конце 30-х годов ХХ века она была по большей части свернута.

Украинский язык продолжал пользоваться мощной государственной поддержкой в Советском Союзе. Например, книг на нем издавалось значительно больше, чем в период «незалежности».

Понятно, в то же время в УССР было обязательным знание русского языка. Номинально обучение украинскому велось повсеместно по всей территории республики. Однако жители изначально русских городов Юго-востока УССР (бывшей Новороссии, Слобожанщины и Войска Донского) не видели в этом никакой необходимости и писали отказы от уроков украинского для своих детей.

В 1991 году в 45% школ УССР преподавание полностью велось на украинском языке, в остальных же – на русском, а украинский изучался в них как дополнительный предмет. Но уже к началу 2000-х соотношение радикально изменилось. Полностью на украинский к этому времени перевели 75% средних учебных заведений.

Процесс тотальной украинизации немного затормозился в 2012 году, когда закон «Об основах государственной языковой политики» позволил давать языкам национальных меньшинств, в том числе – русскому, официальный статус на уровне отдельных регионов. В 2014-м, сразу же после государственного переворота в Киеве, националистические фракции в Раде попытались отменить действие закона, но реакция жителей Юго-Востока и уход Крыма заставили лидеров переворота пересмотреть свои планы, и нормативный акт остался в силе. Однако Петр Порошенко, пришедший к власти под лозунгами объединения страны, с лета 2014 года занял откровенно нацистскую позицию. И это выразилось, помимо всего прочего, в новом наступлении на русский язык.

Всего за два последних года команда Порошенко успела ввести закон об образовании, блокирующий использование русского языка в школах и ВУЗах, запретила русскоязычные кинопоказы, а также – ввела квоты, отдающие львиную долю времени в эфире радио и телевидения украиноязычной продукции. Учитывая то, что все эти меры входили в явное противоречие с требованиями закона «Об основах государственной языковой политики», его попросту объявили «неконституционным» и автоматически отменили. Вскоре после этого появился законопроект, предлагающий запретить в стране любую рекламу, кроме изготовленной на украинском языке. Эксперты предполагают, что таким образом националисты во власти планируют нанести удар по политическим силам, ориентированным на электорат Юго-Востока. Потенциальным кандидатам в депутаты, представляющим историческую Новороссию, резко сузят канал коммуникации с собственными избирателями.

Политика, проводимая киевским режимом в отношении русского и русскоязычного населения, сегодня находится на грани геноцида. Фактически речь идет о стирании этносоциальной группы насильственным путем. Поэтому благодарность Петра Порошенко в адрес русскоязычных жителей Украины прозвучала, как издевка. С таким же успехом с «благодарностью за понимание» к народам, которые он истреблял, мог обратиться, например, Адольф Гитлер.

Современная Украина на глазах превращается в уникальное явление в мире: хотя по данным социологов, от 40 до 80% жителей страны в быту разговаривают на русском языке, он вытесняется посредством искусственных запретов и лишен какого-либо официально статуса.

В других странах на подобные проблемы смотрят иначе. Функционирование сразу нескольких государственных языков предусмотрено в конституциях примерно сорока стран мира, еще в ста – языки, отличающиеся от государственного, имеют официальный региональный статус или признаны средствами межнационального общения. У большинства канадцев вызовет смех утверждение о том, что французский язык может угрожать канадской государственности и будущему английского языка. Несмотря на напряженные отношения между Мадридом и Барселоной, каталанский язык носит официальный статус сразу в трех автономных сообществах Испании. В Швейцарии никто не пытается запретить использование немецкого, потому что он «угрожает» романшскому. Поэтому очевидно, что в «незалежной» происходит не защита украинского языка, а попытка насильственной цивилизационной «перепрошивки».

Нечто подобное уже имело место в конце XVI – начале XVII вв., когда польские власти силой проводили католизацию территории современных Украины и Белоруссии, однако тогда не существовало настолько эффективных информационно-психологических технологий, как сегодня. До русских сел и местечек не тянулись щупальца радио, телевидения с Интернетом, и польскому королю было непросто соперничать с сельским священником в борьбе за души местного населения. Теперь же все иначе. И изуверский эксперимент продолжается.

Да и репрессивный аппарат киевского режима работает чрезвычайно активно. Практически еженедельно украинские спецслужбы рапортуют о задержании так называемых «администраторов пророссийских и сепаратистских групп в соцсетях». На практике это означает, что наручники надевают на всех, кто посмеет обвинить украинские власти в нарушении прав человека на своей страничке в Интернете. Все это уже привело к тому, что большинство людей потенциально готовых к сопротивлению, либо уехали из страны, либо оказались за решеткой. Остальные – боятся потерять свободу, а то и жизнь, и ждут, что ситуация как-то разрешится сама собой. Однако объективных предпосылок к этому пока, к сожалению, не наблюдается. Путь к сохранению себя как носителя русской культурной идентичности на Украине, похоже, будет достаточно тернистым...