Чёрный обелиск российско-немецкой дружбы

И вот наконец случилось то, чего так долго уже не было: Владимир Путин встречается в Германии с Ангелой Меркель. Но якобы прорыва никто не ожидает. В общем-то, правильно и логично. Тут, собственно, имеет смысл немного углубиться в историю и попытаться вспомнить, когда у России и Германии были хорошие отношения. Вообще-то имело это место быть, но эпизодически.



Ежели вспомнить вкратце новейшую историю, а именно с 1871 по 1945 гг. (когда Германия проводила независимую политику), то такие эпизоды, безусловно, имели место быть. Но именно как эпизоды. При Бисмарке отношения были вроде бы неплохими, но уже при нём вовсю начались те самые «тарифные игры». Что достаточно странно: на тот момент Россия закупала в Германии оборудование и готовые изделия, а продавала больше сырьё и продовольствие. То есть экономики на первый взгляд были вполне себе взаимодополняющими. Однако уже тогда немцы пошли на торговую войну.

Вот понимаете, что забавно: уже тогда (в конце XIX-го века!) ситуация была в чём-то аналогичной нынешней. Самое смешное, что растущая индустриальная Германия почему-то устраивала экономические войны почему-то не с «мастерской мира ещё вчера» — Британией, и не с историческим врагом всех честных немцев Францией. Франция, кстати имела и мощное современное сельское хозяйство и достаточно мощную промышленность! Французы и немцы воевали на протяжении истории очень долго. Но, непрерывную экономическую войну Германия вела почему-то именно против России. Которая имела архаичное сельское хозяйство и относительно слабую промышленность.

И которая искренне хотела «отовариваться» в Германии. Нам была нужна и продукция немецкого машиностроения, и немецкая оптика, и много что ещё. Но почему-то именно отношения по линии Санкт-Петербург – Берлин были предельно напряжёнными. Когда начиналось всё это безобразие с торговыми договорами и тарифными войнами, то многие в России думали, что это временно… имеет место быть. И было это счастье сто пятьдесят лет назад. Припев вспоминается такой циничный: «…это временно».

Тогда, слава богу, нашу страну возглавляли довольно неглупые люди (и достаточно патриотично настроенные!), и Россия в тяжелейших условиях выстояла. Ценой за это стало сближение с Францией/Англией и вступление в Антанту. Есть такая красивая версия (мне она тоже нравится!), что, если бы русские и немцы были вместе… вот знаете, что-то не срослось. Уже тогда, в конце XIX-го века, задолго до Сталинграда и Танненберга…

И книга даже такая попадал мне в лапки: «Россия и Германия: стравить!» Скажу честно, дочитать не смог. Трогательно и эмоционально написано — гадкие англосаксы (и мировая еврейская закулиса, куда же без неё!) сталкивали лоб в лоб русских и немецких камерадов (потенциальных). Читаешь — и аж слёзы наворачиваются… Описывается та самая довоенная (до 1914 года) эпоха. И козни злобных врагов нежной германо-советской, тьфу ты, германо-российской дружбы. Заговоры, кругом заговоры…

На самом деле с самого старта объединённой Германской империи отношения её с Россией почему-то были достаточно жёсткими. Как в анекдоте про грузинского учителя русского языка: запомните это дети, потому что понять это невозможно. Германская империя, управляемая вполне себе немцами, категорически не желала иметь с Российской империей дружеских отношений. Шёл жёсткий экономический прессинг. Немцы выдавливали русское зерно из Германии и из Европы…

Для России той эпохи это смертельно (90% экспорта!). Ничего не напоминает, кстати? Российское руководство в принципе не понимало причин такого беспредела и постоянно пыталось договориться. Бесполезно. В Германии менялись составы парламента и правительства, но политика в отношении России оставалась неизменной. Жёсткий экономический прессинг. Нет, британцы — они тоже не сахар… но как-то такого вот с ходу не вспомнишь. Россия же в то время зависела от европейских технологий (сейчас далеко не так!), от зарубежных инвестиций… а тут вот такое «сотрудничество».

Так что крен в сторону Франции был вынужденным. Интерес был взаимным. Обычно у нас любят писать, что гадкая Франция использовала наивную Россию для борьбы с германским конкурентом. Окститесь. «Германский конкурент» почему-то весьма активно давил именно на Россию. Даже не так на Францию, как именно на Россию. Тут начинают танцевать от той логичной печки, что России война с немцами была не нужна. Это так.

Отсюда немедленно делают смелый вывод, что и Германия с Россией воевать не хотела… а вот это уже в корне неверно. Вполне себе германская Германия рубежа веков принимала решения вполне себе самостоятельно. Если бы у берлинских стратегов было желание избежать войны с русскими, то это вполне можно было бы устроить, хотя бы потому, что русские с ними воевать не хотели категорически. Дело даже не в том, кто кому объявил эту самую войну, а в том, что даже до августа 1914 года официальная позиция Берлина в отношении России была вполне себе однозначной.

Хотя были и миллионы немцев-эмигрантов в России, были и тесные семейные связи правящих династий, был немецкий бизнес в России, но найти почву для хоть какого-то компромисса не удавалось в принципе. И тут возникает один такой нехороший вопрос: а искали ли её немцы в принципе? Эту самую почву? Вот у нас почему-то все отношения по линии Россия — Германия сводят к Великой Отечественной. Точка зрения, безусловно интересная, но не совсем корректная.

Не надо уподобляться нации бивисов и гамбургеров. Надо рассматривать их в комплексе: от начала до конца, иначе мы ничего не поймём. Те «объяснения», которые «объясняют» 22 июня, абсолютно не подходят к событиям начала 20-го века. Не было тогда в России социализма-коммунизма, в Германии не было никаких нацистов, правящие династии двух стран «дружили домами», а закончилось всё жуткой бойней.

Не хотел никто в 1914 годе от Рождества Христова уничтожить «первое в мире государство рабочих и крестьян», так как не было ещё этого государства. Не было никаких «серьёзных идеологических противоречий»: как ни странно, режимы в Германии и России были идейно гораздо ближе друг к другу, чем к «западным демократиям». И тем не менее, немцы вполне сознательно готовились к войне с Россией. И тем не менее, политика в отношении России была практически непрерывно предельно жёсткой.

Те из историков, которые клянут царский режим за втягивание России в Первую мировую, почему-то странным образом игнорируют… немецкую внешнюю политику в отношении России. А Первую мировую, как это ни странно, начинала именно Германия, а отнюдь не Россия. На 1914-ый год самая сильная в мире армия была именно у германского кайзера и жить в мире с Россией он никак не собирался. Так что все проклятия в адрес «помещиков и капиталистов» звучат достаточно странно: особого выбора у Российской империи просто не было.

Вопрос для неё шёл именно о выживании, а не о приобретении неких новых территорий, причём вопрос встал именно так задолго до августовских залпов. Явно антироссийская внешняя политика Вилли Второго очевидным образом загоняла Россию в угол: союз «Париж — Санкт-Петербург» был нужен не только Франции, но и России. Николай Второй, как ни странно, активно подвизался в роли борца за мир и всячески инициировал разные там международные конференции по этому поводу.

Ни к чему интересному это не привело, но упрёки в адрес «кровавого царизма» звучат из-за этого ещё более дико и непонятно: царь Николай сделал всё от него зависящее, чтобы эта война между Россией и Германией не состоялась. Но последнее слово было не за ним. Основным противником Германии на мировой арене была на тот момент не Россия и не Франция. Основной противник — Британская империя, которая продолжала «править морями». Германия со своими свежепостроенными дредноутами больше всего конфликтовала именно с ней, но никак не с русскими. Фактически Германия со своей растущей промышленностью, передовой наукой и техникой претендовала на ту самую роль «мастерской мира».

Понятно, что британским лордам это понравиться никак не могло. Вечер явно «переставал быть томным»… Но при чём здесь Россия? Жестокие, неразрешимые противоречия возникали как раз между британцами и немцами. Война между ними была абсолютно неизбежной, как в своё время войны между Голландией и Англией. Кто будет «мастерской мира», кто будет контролировать мировую торговлю? Вот именно эти вопросы неизбежно вели к англо-германскому соперничеству.

Абсолютно бескомпромиссному соперничеству. Должен был остаться кто-то один. И почему-то Германия сделала всё для того, чтобы в грядущей войне Россия была на стороне её противников. Дети, запомните это, потому что понять это невозможно. С точки зрения борьбы за мировое лидерство понять поведение немецкой элиты невозможно абсолютно. В своё время победа во второй Пунической войне была достигнута римлянами во многом дипломатическими методами: они удержали своих союзников при себе и не дали той же Македонии помочь Ганнибалу. Британия победила наполеоновскую Францию только за счёт союзников, в том числе русских.

Победа в войне достигается в том числе и за счёт дипломатии. Интересы Германии и России, конечно, в чём-то пересекались, но они не были антагонистичны, как отношения Германии и Англии. Так вот, Германия не пожелала иметь Россию в качестве союзника. Просто и понятно. Уже тогда германская элита не рассматривала Россию как равного партнёра ни в коем случае. Проще воевать на два фронта…

Был в 20-е краткий период кооперации двух держав-пораженцев. Вынужденный период. Гитлер очень быстро прикрыл эту лавочку. Вот постарайтесь оценить тогдашнюю ситуацию: Германию после Версаля грабили и унижали Франция и Англия, но не Россия! Над немцами всячески измывались все, даже поляки. Но после прихода к власти немецкого патриота с австрийскими корнями наиболее враждебным отношение стало именно к русским… Но ведь колонии у немцев отбирали не в пользу России. И отнюдь не русские политики.

И репарации немцы платили отнюдь не в пользу Москвы. Но почему-то максимальная ненависть нового режима была направлена именно по отношению к нашей стране. Вам это не кажется странным, нелогичным? Какие претензии Гитлер мог предъявить России в 1933 году? Это Россия грабила немцев до нитки и морила их голодом и гиперинфляцией? Goldene Zwanziger/Золотые двадцатые, с их экономическим и политическим хаосом — это прямой результат Версаля (который Гитлер проклинал, и в котором Россия не участвовала). Основной пунктик Гитлера — борьба с Версалем и его последствиями.

Ага, и, придя к власти, основным врагом он сделал… Россию. Как-то немного нелогично? Вы не находите? Нет, я согласен, когда во всём виноваты евреи (велосипедисты), но чтобы русские… нас-то за шо? Если бы Русская императорская армия в 1918 годе торжественным победным маршем прошла бы под Бранденбургскими воротами (что вполне могло иметь место), то я бы понял русофобию фронтовика-героя Адольфа Шилькгрубера. Но в текущей реальности… немцев очень сильно унизили. Максимально. Но… не русские.

Поэтому разговоры о том, что немцы нам не могут простить 1945 год, можно опровергнуть тем, что в 1933-м они нам не могли простить 1918-ый… Именно нам, а не французам и не англичанам. Уже тогда… «во всём был виноват Путин». Кстати, о весёлом: в Германии в 20-е/30-е была создана сеть советско-немецких заправок. Что создавало реальную конкуренцию всяким там англосаксонским плутократам и экономило копеечку немецкому автомобилисту. Так вот, нацисты это всё прекратили… То есть с энергетической зависимостью от России боролся ещё Гитлер (!)… Святое дело, можно сказать. Так что все эти ваши «санкции-шманкции» и «борьба с энергетическим шантажом Кремля»… это всё уже было. Неоднократно.

Просто надо внимательнее изучать историю. И пошире брать временные рамки. И вашему удивлению не будет никакого предела, просто у нас «лишним вопросам» всегда мешало специфическое изложение истории. Гитлер у нас — исчадие ада, СССР — нечто святое, и нападение Гитлера на СССР в наших учебниках истории имело, по сути дела, мощный религиозный подтекст: борьба сил света с силами тьмы… что, в свою очередь, делало сколько-нибудь нормальный анализ полностью невозможным. Ещё бы: Гитлер — это дитя Сатаны, посланный чтобы уничтожить практически святой СССР… Какой тут анализ возможен? Исторический?

А вот ежели всю эту мистику и мифологию отодвинуть в сторону, то удивлению нашему не будет никакого предела: Гитлер решил свести счёты с теми, кто грабил и унижал Германию в 20-е годы. Это, как мы уже выяснили, Париж и Лондон. Париж удалось захватить, но Британия продолжает сопротивляться, а за спиной Британии маячат США, которые за океаном и которые обладают гигантской финансово-промышленной мощью. Война обещала быть долгой… но не безнадёжной!

Мифический «сталинский удар в спину» выглядит абсолютной глупостью: у Сталина не очень хорошие отношения как с англосаксами, так и с немцами. Немцы и англосаксы ведут тяжёлую войну… долгую войну, судя по всему. Зачем в неё влазить? Смысл? Что это давало СССР? К каким последствиям это могло привести? С одной стороны, такой удар вроде бы интересен Британии… с другой стороны, при серьёзных успехах Красной Армии в Европе англосаксам это может категорически не понравиться. Такие вот они, эти самые англосаксы. С третьей стороны, вторжение СССР в Европу может потерпеть сокрушительное фиаско.

Что, как это ни парадоксально, наравне с оглушительным успехом может привести к объединению сил Запада против России… То есть для Сталина «вторжение в Европу» — это риск как военный (не известно как пойдут сражения), так и громадный политический (и победа и поражение в Европе могут иметь для СССР абсолютно фатальные последствия). Красная Армия воюет плохо? Значит, СССР — лёгкая жертва, и его надо дербанить. Красная Армия воюет хорошо? Значит, СССР — опасный соперник, и «русских надо остановить». Не надо считать наших англосаксонских партнёров полными идиотами: никто бы Сталину континентальную Европу не подарил. Рассуждать так — верх наивности.

В текущей истории нам стали очень неплохо помогать после Сталинграда, а вот появление Красной Армии в Европе положительных эмоций ни в Вашингтоне, ни в Лондоне не вызвало… Рассчитывать, что внезапный удар в спину Гитлера летом 1941 года будет однозначно позитивно воспринят в тех самых двух столицах, было верхом наивности. То есть у Сталина как раз всё и так неплохо. Без войны с Гитлером. Такая ситуация как раз для него максимально благоприятна: он продаёт сырьё и продовольствие Германии в обмен на высокотехнологичные товары. Что неплохо. Зачем воевать?

Что мог получить Сталин в случае вторжения в Европу кроме нарастающих проблем и полной политической неопределённости? Не стоит путать СССР-1945 и СССР-1938 и забывать, что до ВМВ СССР вообще-то был страной-изгоем. Какое такое нападение на Германию? Вы о чём? То есть «вторжение большевиков в Европу» надо рассматривать даже не с точки зрения наличия/отсутствия «автострадных танков», а чисто с политической точки зрения… а тут всё очень печально. В Мюнхене-1938 Гитлеру «подарили» Чехословакию, а Сталина туда даже не пригласили. Вторжение в Германию и освобождение Европы, ага.

Признаем один простой факт: успешные наступательные действия Красной Армии в Европе против Германии были категорически невозможны по причинам чисто политическим. И Сталин это прекрасно понимал. И Гитлер это понимал ничуть не хуже. И мог Адольф наш Гитлер «удара с востока» не бояться практически никак. Обидно, понимаю, но Чехословакию подарили именно Гитлеру, но никак не Сталину.

Так что решение начать операцию «Барбаросса» было именно инициативным германским решением. Не прими Гитлер такого решения — войны между Германией и СССР просто-напросто не случилось бы.

И вот давайте не будем рассуждать на тему «какой гадкий гад этот самый Адольф Гитлер». Вполне себе демократически избранный немецкий политик, ничем не хуже Ангелы нашей Меркель. Но «мирное сосуществование» со сталинским СССР он не рассматривал никак. А. Гитлер при всех своих преступлениях — циничный и расчётливый немецкий политик, и на Россию он напал отнюдь не в припадке безумия. Сталин предлагал ему другие варианты (достаточно интересные), но Гитлер выбрал то, что выбрал.

Суммируя всё вышесказанное, можно с уверенностью констатировать, что Восточный фронт (и как результат — проигрыш в двух мировых войнах) был абсолютно сознательным выбором германской элиты, причём в ситуациях, которые этого самого «Восточного фронта» совсем не требовали. Как ни странно и дико, это для политики номинально великой державы (что, собственно, и не позволило Никки договориться с родственником Вилли, и что и привело к «внезапному» июню 1941 года) это был именно принципиально-эмоциональный выбор германского народа — не союз с Россией, а бескомпромиссная война с ней. До последнего солдата, танка и квадратного метра территории Рейха… Даже ценой поражения в двух мировых войнах. Даже ценой полного разгрома, абсолютного унижения и национальной катастрофы. Любой ценой.

И даже в «грозовом» 1944-м немцы рассматривали (на разных уровнях) исключительно сепаратный мир с западными державами. Даже на краю пропасти германские лидеры принципиально не желали использовать дипломатические каналы для разговора со Сталиным. Так вот, насчёт потенциальной «дружбы», почему-то сразу вспоминается нежелание «справлять естественные надобности на одном гектаре». Такая вот была промеж ними любовь…

Похоже, что, если для многих англосаксов война с Россией — это всего лишь бизнес, хотя и очень серьёзный бизнес (на поколения!), то для немцев это что-то принципиально иное — глубоко личное. Именно этого и не смог «просчитать» Сталин, потому что «просчитать» такие вещи невозможно.

В принципе, сегодня ситуация в чём-то повторяется: основным противником Евросоюза в экономике является как раз не Россия, а США. На данном этапе это самое противостояние вышло в открытую фазу серьёзной торговой войны. Но, введя те самые санкции, Евросоюз полностью закрыл себе путь к сотрудничеству с Россией, при этом каких-то сверхжёстких противоречий с Россией не имея. Массовые и плохо организованные выступления на разных уровнях Европейского союза против антироссийских санкций объясняются как раз этим: люди не понимают смысла в ограничениях на торговлю.

То есть они отнюдь не наши «друзья», просто им непонятно: зачем это всё? В целом же такие вот жёсткие, «внезапные» и алогичные решения со стороны Германии на российском направлении не являются чем-то из ряда вон выходящим. Есть в этом какая-то своя внутренняя логика. Для немцев Россия — континентальный центр силы, очень к ним близко расположенный. Видите, в чём дело: любой немецкий политик будет стараться «снести Россию с карты», потому как мы исторически сталкиваемся на просторах Восточной Европы. Это как для испанцев и французов западное Средиземноморье (и особенно Италия) были такой же «зоной пересечения интересов», позже Северная Италия стала зоной долгого конфликта Франции и Австрии. География — это приговор, синьоры.

Примерно так же для иранских политиков второй половины века 20-го основной задачей был «разгром Междуречья» — эту работу за них «благородно» выполнили американцы. То есть геополитически государство Россия немцам мешает очень и очень сильно. Если для жителей США вся Латинская Америка — всего лишь их задний двор, то примерно так же психологически немцы хотели бы воспринимать Европу Восточную. А тут, черт подери, Россия путается под ногами. То есть конфликт между Россией и Германией носит принципиальнейший экзистенциональный характер независимо от фигур конкретных политиков в Москве и Берлине.

То есть примерно как в эпоху Реконкисты христианские рыцари двигались на юг Иберийского полуострова, а потом уже на север Африки и дальше в Латинскую Америку, примерно так же основным направлением германской экспансии на протяжении столетий было направление восточное. И поменять что-то тут абсолютно невозможно. События на Украине как раз ни в коей мере не являются случайностью, а являются мейнстримом традиционной германской политики.

Принципиальных ошибок России в случае конфликта вокруг Украины две: а) уверенность, что с немцами можно договориться: практика показала, что нам с ними нельзя договориться никак, никогда и ни о чём; б) ставка на «серьёзные отношения» с официальным Киевом: данная ставка оказалась полностью бита, «официальный Киев» был полностью коррумпирован и всё более прозападен, и никто там никаких договорённостей с Москвой соблюдать не собирался/был не в состоянии.

То есть проблема была не в каких-то конкретных сиюминутных решениях, а в самом принципиальном взгляде на ситуацию: уверенности, что и в Киеве, и в Берлине присутствуют некие «здоровые» силы, с которыми можно договориться. То есть расчёт делался на то, что схлынет вот эта самая «экстремистская волна», и можно будет сесть и всё обсудить в спокойной обстановке как серьёзные деловые люди.

Волна не схлынула, потому как это была не «волна», а Гольфстрим германской восточной политики, а в Киеве вообще сидели одни компрадоры. То есть вот этот самый миф об оси «Москва — Берлин», которой так боятся англосаксы, к сожалению, практикой не подтверждается. Немцы практически ни разу не проявили серьёзного интереса к формированию подобной волшебной «оси», а потому говорить о ней можно только в сослагательном наклонении.