Бумаги скинули, пора наступать!

Как ни странно это прозвучит, мы все-таки дождались того светлого дня, когда Россия почти перестала хранить свои сбережения в американских treasuries. По данным американского казначейства, на данный момент Центральный банк России держит в этих ценных бумагах менее 15 миллиардов долларов США, что является «антирекордом» с 2007 года.

Пик распродаж пришелся на апрель-май текущего года, когда объемы наших вложений в американский госдолг снизились в общей сложности в 6,5 раза. И это, между прочим, своеобразный «мировой рекорд» — до этого ни одна страна такими темпами распродаж американских активов похвастаться не могла.





Видимых экономических причин для такого поведения российского ЦБ не наблюдается: доллар достаточно прочно стоит на ногах и даже немного укрепляется. А значит, причины могут лежать либо в политической, либо во внутриэкономической ситуации, складывающейся в России.

Прежде всего давайте успокоимся и перестанем думать, что правительство РФ резко поумнело и нашло способ заставить эти деньги работать внутри и на благо России. Увы, как оказалось, выведенные средства до Москвы почти не добрались: 47 миллиардов долларов размещены на депозитах в иностранных банках, 25,2 миллиарда находятся на счетах иностранных ЦБ, в МВФ и Банке международных расчетов, а значительная часть оставшихся денег переведена в активы и обязательства других (не США) государств.

Получается, что действия ЦБ РФ явно продиктованы не экономическими мотивами. О внезапном прозрении речь, вероятно, тоже не идет. А значит, остается одно – политика.

Многие эксперты связывают решительные шаги Москвы с риском ареста наших активов. И, как показывает практика, полностью исключать этого варианта нельзя: сравнительно недавно случился арест средств национального суверенного фонда Республики Казахстан, причем даже не по политическим мотивам, а в результате коммерческого спора между правительством Казахстана и каким-то молдавским предпринимателем. И под арест попало 22 миллиарда долларов, что, с учетом пропорционального размера экономик, даже больше, чем имевшееся у России количество treasuries.

Спорить с такими оценками, вероятно, бессмысленно: ведь действительно могут заморозить, и никакой наш самогипноз в духе «они же подорвут доверие к своей финансовой системе» не поможет. Но есть один немаловажный нюанс – заморозить ведь можно и активы в иностранных банках.

Прецедент такой заморозки тоже есть – Иран. В свое время, с подачи американцев в иностранных банках было заморожено, по разным оценкам, от 100 до 130 миллиардов долларов, принадлежавших Ирану. Причем значительная часть этих средств находится в банках Китая, и, несмотря на крепнущие связи двух государств, вытащить их оттуда у Тегерана пока не получается.

Связано это с тем, что арест средств производился в результате санкций, объявленных ООН. И даже Китай до сих пор не в силах отменить эти ограничения, не подвергая уже свою финансовую систему риску наложения каких-то односторонних санкций со стороны США и их сателлитов.

Возможно, Кремль более спокойно смотрит на такую перспективу, поскольку обладает правом «вето» в Совете Безопасности ООН, и никаких резолюций, направленных против собственных интересов, он просто не допустит.

И все-таки это тревожно: американцы могут выкрутить руки почти всем, кроме Китая, да и Пекин находится под таким давлением, что точно предсказать его ответ на американские угрозы почти невозможно.

Также мы можем предположить, что стремительный выход РФ из американских активов является подготовкой Москвы к каким-то политическим шагам, которые наверняка пойдут вразрез с американскими интересами. То есть это работа на опережение, призванная минимизировать по возможности для России последствия от каких-то резких политических (или даже военных) шагов Кремля.

Наиболее очевидными тут кажутся два направления: Донбасс и Сирия.

Действия Москвы на украинском направлении прогнозировать довольно сложно – слишком уж болезненный это узел. Но можно предположить, что вброс про референдум в Донбассе был сделан неспроста, и, если на этот счет не удастся договориться с «партнерами», Москва может пойти на определенные самостоятельные шаги.

В Сирии же очень остро стоит вопрос восстановления страны. И понятно, что заниматься этим без сирийской нефти будет довольно-таки затратно. В свою очередь, почти все нефтяные месторождения Сирии оказались под контролем проамериканских курдских формирований. И как-то так получается, что удар на северо-восток от Дамаска кажется сейчас почти неизбежным, дайте только юг зачистить как следует.

Может ли резкая эскалация ситуации на северо-востоке Сирии стать причиной для усиления антироссийских санкций? Да, безусловно: и причины веские, и повод для очередной истерики очень хороший. А раз так, то не будем сбрасывать со счетов и этот вариант.

Но не забываем и о том, что все это может быть большим блефом и частью дипломатической игры. Мы предупреждаем американцев, что в их колоде стало одним козырем меньше, а мы немного лучше готовы к продолжению партии. И не важно даже, с чего именно мы зайдем, главное, что в ведущемся военно-политическом покере у нас давно уже не пустая рука. И это на самом деле может повлиять на переговорные позиции США: когда войны не хочется, а одними разговорами и санкциями победы не одержать, поневоле приходится искать варианты мирного существования.

В пользу этой версии говорит и то, что недавно в сети появились ролики испытаний новейших российских вооружений. А это, как ни крути, тоже сигнал. Врежем, говорит Шойгу. И деньги украсть не позволим, застенчиво добавляет Набиуллина.

Совпадение? Дмитрий Киселев так не думает…