О чём не подумали в Кремле

Ажиотаж, связанный с назначением нового правительства, начавшийся задолго до инаугурации, свёл все суждения о кандидатуре премьер-министра исключительно к социально-экономическим проблемам и личностным взаимоотношениям на высшем уровне руководства страной. На таком фоне, как это ни удивительно, полностью выпали из внимания конституционные аспекты происходившего, а теперь уже произошедшего.

После известных октябрьских событий 1993 года, когда вице-президент Руцкой поднял восстание против президента Ельцина, новая Конституция была сконструирована без статьи о вице-президенте. Сейчас совершенно незачем судить-рядить о том, верно или ошибочно поступили государственные мужи, сегодня этот вопрос просто не имеет значения. Зато весьма важно вспомнить то, о чём все позабыли: фактически роль вице-президента по Конституции начал исполнять глава правительства, к которому в случае чрезвычайных обстоятельств должны перейти не только «ядерный чемоданчик», но и вся полнота президентских полномочий. Так, в частности, произошло с Черномырдиным, когда Ельцин лёг на операцию.

Но разница между конституционным вице-президентом и премьером — огромная. Она заключается в том, что премьер, в отличие от вице-президента, — фигура не избранная всенародно, а лишь назначенная. И действующий президент в любой момент вправе отстранить его от должности.

И если всё-таки вспомнить, что в случае непредвиденных обстоятельств глава Кабинета де факто принимает на себя президентские обязанности, то назначение премьера перестаёт быть только социально-экономической «процедурой» и не исчерпывается лишь политическими кадровыми раскладами. В условиях конституционного отсутствия вице-президента должность главы правительства начинает явственно обрастать внешнеполитическими функциями.

Хорошо известно, и это не скрывают на Западе, не гнушаясь заявлениями открытым текстом, что главный удар «мягкой силы» и острие информационной атаки против России направлены, прежде всего, на президента Владимира Владимировича Путина лично. Здесь нет необходимости вдаваться в подробности изощрённых замыслов, какие рождаются в умах «маккейнов». Это и «цветная революция», и раскол элит, и экономическая удавка и прочее. Спроста ли основные лозунги несистемной оппозиции, начиная с 2011 года и по сей день, нацелены лично на Путина?

На президента оказывают колоссальное давление мировые силы, не желающие мириться с независимой позицией России, отстаивающей свои права. И для всего мира олицетворением этой русской независимости, русской непокорности является Владимир Путин. Вот почему главный удар направлен именно на него. К счастью, и страна наша, и народ, и сам Путин держат эти удары.

Пропуская целый ряд вполне понятных, не требующих комментариев логических звеньев в общей цепи развития отношений между Россией и Западом, можно с уверенностью говорить о том, что после назначения Медведева на пост главы правительства коллективный Запад, его политическая верхушка утроит свои усилия, атакуя лично Путина. Ибо прежние расчёты наших недругов остались в силе: в случае ухода Путина из Кремля его место по Конституции займёт Медведев.

Мы знаем, что Владимир Путин выдержит западный натиск — вместе с народом, который на президентских выборах отдал ему 77 процентов голосов. Тем не менее, колоссальное давление извне, конечно, мешает, не может не мешать, не говоря уже о том, что придаёт духу различным антипутинским моськам внутри России.

В этой связи и возникает вопрос о внешнеполитическом аспекте должности премьер-министра, который по Конституции де факто играет роль вице-президента. Чтобы заострить этот вопрос, как водится в научных трудах, полезно довести его до абсурда и задать в такой форме: а захотели бы «маккейны» и прочие западные русофобы добиваться ухода Путина, если бы на должность главы правительства России назначили бы, скажем, генерала Шаманова?

Конечно, он был бы, как говорится зиц-премьером, а истинным руководителем правительства оставался бы первый зам — тот же Дмитрий Медведев. Именно он реализовывал бы социально-экономические планы, изложенные в Указе президента. А генерал, формально вставший во главе Кабинета, служил бы тем «злым полицейским», в сравнении с которым президент Путин казался бы западу необычайно покладистым. Ведь всё познаётся в сравнении.

Этот крайний абсурдный пример указывает вектор действий. В выборе кандидатуры премьера Кремль слишком зациклился на социально-экономических вопросах, упустив из виду другие весьма важные, конституционные аспекты премьерской должности. Между тем, ничуть не ослабляя внимания к проблемам, поставленным в Указе, можно было бы параллельно решить ещё одну задачу: подыскать на должность премьера, а вернее сказать, «вице-президента де факто» такую кандидатуру, которая слишком не понравилась бы Западу, если бы сменила Путина в Кремле.

Вообще говоря, ситуация очень удобная. Назначенного премьер-министра можно в любой момент снять с должности, а это означает, что он не угрожает своими амбициями внутренней стабильности. А для внешних недругов России он был бы абсолютно неприемлемой страшилкой.

Разумеется, речь идёт лишь о схематическом решении вопроса. Но если над ним основательно поразмыслят государственные умы, то на мировой арене может появиться ещё один весьма интересный и перспективный внешнеполитический фактор, который охладит пыл многочисленных русофобских «маккейнов».