Генеральная репетиция: Кто будет подавлять иранский «Майдан»?

За массовыми протестами в Иране в новогодние дни наблюдал весь мир. Протесты начались еще в прошлом году — 28 декабря 2017 года — и не утихали неделю. Правда, к 3 января власти страны официально сообщили о подавлении выступлений, обвинив в их организации американских агентов. Но уже очевидно, что это могла быть только генеральная репетиция, прощупывание почвы перед более масштабными беспорядками. В этой связи неизбежно возникает вопрос — есть ли у Тегерана решимость и силы подавить протесты в настоящем и будущем или это начало уже «Персидской весны»?

«Армия внутри армии»

Иран обладает одной из наиболее многочисленных армий на Среднем Востоке. На действительной военной службе в вооруженных силах страны находится не менее 545 тысяч человек, еще около 330 тысяч человек официально числится в резерве. Хотя у Ирана есть и сухопутные войска, и военно-воздушные силы, и военно-морские силы, и войска противовоздушной обороны, больше всего власти доверяют Корпусу стражей исламской революции. Это и понятно — КСИР это наиболее надежные в идеологическом отношении войска, созданные в период Исламской революции из военизированных отрядов исламских революционных комитетов и укомплектованные мотивированными в идейном плане военнослужащими. КСИР подчиняется напрямую великому аятолле Али Хаменеи.

Официальная цель Корпуса — защита исламской революции Ирана, в том числе (как мы видим на примере Сирии) и за пределами страны. Поэтому, наряду с военной подготовкой, КСИР огромное внимание уделяет идеологической стороне. Кстати, отбирают в КСИР исключительно добровольцев — для воспрепятствования призыву случайных людей, недостаточно преданных идеям исламской революции. Фактически КСИР — это вторые «вооруженные силы в вооруженных силах», в их составе есть свои сухопутные войска, ВВС и ВМС. Примерно 125 тысяч человек проходят службу в различных войсках КСИР. Еще 10 миллионов простых иранцев в возрасте от 12 до 60 лет состоят в добровольном народном ополчении Басидж. Эта структура, в силу своей многочисленности, уже не столь дисциплинированна в идеологическом отношении как КСИР — ведь многие молодые иранцы рассматривают пребывание в ополчении как важный шаг для благополучной карьеры, демонстрацию своей благонадежности. В кризисных ситуациях такие люди не обязательно выйдут на защиту иранской власти.

Естественно, что КСИР участвовали в подавлении всех народных выступлений, которые происходили в Иране за последние годы. Благо потенциал у Корпуса для этого действительно серьезный — 10 пехотных, 5 механизированных и 2 бронетанковые дивизии, примерно 15 отдельных бригад, в том числе парашютная бригада, бригада спецназа, артиллерийская, зенитная ракетная, ракетная, инженерно-саперная, пехотная, бронетанковая бригады, бригады химической защиты и связи. Но далеко ли все бойцы многочисленных частей и соединений Корпуса пойдут на подавление народных выступлений в случае более масштабных протестов?

Верны ли режиму иранские генералы?

В этот раз непосредственное руководство подавлением народных выступлений осуществлял генерал-майор Мохаммед Али Джаафари. Шестидесятилетнего военачальника считают одним из самых влиятельных представителей иранской военной элиты. В силу своей должности он более всего близок к аятоллам. Подавление новогодних протестов, казалось, не оставило сомнений в преданности генерала — именно он сообщил 3 января на весь мир, что с протестами покончено и назвал их не иначе, как смутой.

Правда, можно вспомнить и почти 20-летнюю давность — тогда, в 1999 году в Тегеране была разогнана студенческая демонстрация. 42-летний Джаафари, занимавший в то время пост командующего сухопутными войсками КСИР, тогда был в числе старших офицеров, подписавших петицию к тогдашнему президенту Ирана Мохаммеду Хатами. В числе прочих и Джаафари выражал свое недовольство по поводу привлечения армии к разгону иранской молодежи.

Однако сейчас ситуация в мире очень сильно изменилась. 1999 год — мирное время по сравнению с современностью. Тогда еще не было «Арабской весны», многолетней и кровопролитной войны в Сирии, событий на Украине, а американские власти далеко не столь активно использовали стратегию «Майдана как способа смены неугодного правительства». Без поддержки хотя бы нескольких высокопоставленных чиновников и «силовиков» действующего правительства не происходила ни одна «оранжевая революция» и гражданская война, развязанная по американскому сценарию — ни в Ираке, ни в Ливии, ни на Украине. Но иранский генералитет пока вполне верен и президенту, и аятоллам. Тем более, если говорить о командовании КСИР.

Кстати, в Сирии в свое время погибло несколько высокопоставленных военачальников КСИР и среди них — бригадный генерал Хоссейн Хамадани, которого считали одной из «жемчужин» Корпуса, признанным специалистом в сфере городской партизанской войны и подавления сепаратистских выступлений. Хоссейн Хамадани одно время был заместителем Джаафари, а потом, вплоть до отправки в Сирию, командовал корпусом «Расулуллах», дислоцировавшемся в Тегеране. Конечно, видя смерть боевых товарищей и понимая, что ожидать от подобных протестных выступлений, иранские военачальники готовы к серьезным действиям. Но жесткое подавление КСИР протестных акций не означает, что «в кулуарах» генералы не намекнут духовным руководителям о необходимости определенных изменений в жизни страны.

Требует ли перемен Тегеран

Дело в том, что хотя официально говорят о наличии «иностранных застрельщиков» (и так оно, наверное, и было), наличие у Ирана серьезных социально-экономических и, что не менее важно, культурных проблем — определенный факт. Да и молодежь, тяготеющую к современным тенденциям глобальной культуры, активно пользующуюся социальными сетями, чрезмерный консерватизм аятолл не может устраивать.

Конечно, маловероятно, что подобные беспорядки могут привести к полной смене режима, но рано или поздно властям все же придется решиться на серьезные идеологические послабления и ослабить контроль над населением именно в сфере культуры и повседневной жизни. Для этого совершенно необязательно отказываться от религиозной идентичности, переходить к сотрудничеству с Западом, но обеспечить относительную светскость, сохраняя при этом собственное лицо, вполне можно — хотя бы по примеру соседней Турции.