Блинкен в Китае на грани провала: главу Госдепа могут не допустить к Си
Владимир Захаров: «Госсекретарь США должен создать видимость, что сделал внушение руководителю КНР перед приездом Путина в Пекин»....
Однако на обычном правовом преследовании обидчика официального лица державы данное показательное событие не закончится. Фактически, это была пощечина всей Европе. Про Францию не стоит даже говорить: такая форма проявления «прямой демократии» ни к чему хорошему не приведет. Заигрывание с вседозволенностью приблизит проблемы для Пятой республики и всей Европы в целом.
Франция превращается в угрожающий театр абсурда
- пишет журналист швейцарского издания Le Temps Ришар Верли.
Пощечина, полученная Макроном - предвестник колоссального и фатального сдвига в политических нравах. Символы государства (флаг, личность главы державы, конституция или основы правопорядка) попираются, атакуются с каждым разом все жестче, активнее и более откровенно, без страха.
Однако хуже всего то, что президент Макрон своими выходками заслужил подобные проблемы, которые скоро упадут на его голову как главы государства. Ведь интенсивность политического «терроризма» будет лишь нарастать.
Очевидно, Франция, как и Европа, охвачена пламенем неуважения и оскорблений к своим лидерам, находящимся в осадном положении
- продолжает Le Temps.
Эксперты сетуют, что уже одно слово «реформа» безотносительно контекста выводит на улицы сотни тысяч людей, которые уже не ждут ничего хорошего от власти. Поэтому волеизъявление действием, пощечина, которая запомнится не только щелчком, но и тем, что стала следующей стадией после словесных препирательств, может стать спусковым крючком. Призывы «давать пощечины с помощью урны для голосования» больше никто не слушает, констатирует автор.
Руководство государства пытается перевести описываемую тему в раздел «для телевидения и шоу», но по эту сторону «баррикад» положение не выглядит смешным или же достойным забвения. Так что скорое наказание обидчика Макрона уже ничего не исправит, более того, возможно оно положит начало совсем другому уровню «общения» властей в Европе с народом.
