Как американцы творят себе историю

У США сейчас Великое настоящее, но очень мало такого же прошлого. Причин здесь две — относительная молодость государства (возьмём за точку отсчёта провозглашение независимости в 1776 году) и отдалённость, что долгое время не позволяло Америке оказывать заметное влияние на остальную цивилизацию. Все эти индейцы, рабство, гражданские «разборки» и прочий колорит, романтизированный кинематографом — интересно, но только на «местечковом» уровне. При всём уважении к Джорджу Вашингтону — это всё же не Наполеон, а борьба между Севером и Югом не идет ни в какое сравнение с европейскими войнами.

Но, история, как и природа, не терпит пустоты. И, если не хватает, к примеру, полководцев их вполне могут заменить писари (есть в Вашингтоне памятник, какому-то секретарю, поставленный тому за «прилежание», очень педагогично, между прочим). А статус «национального парка» вполне может заслужить бывшая тюрьма Алькатрас (Сан-Франциско) — тоже ведь, какой-никакой, а «кусок» прошлого.

Вам с придыханием поведуют с каким трудом в эпоху Великой депрессии создавалась дамба Гувера. И как несчастные рабочие, пахавшие там буквально за копейки центы, на выходные ездили поиграть туда, что сейчас зовётся Лас-Вегас. (В ответ очень хотелось рассказать про Днепрогэс или «Магнитку»)

Иногда доходит до курьёзов. Во время осмотра в столице США мемориала 4-х президентов, у меня возник вопрос: «А почему Джефферсон?» С Вашингтоном, Линкольном и Рузвельтом — всё понятно, но за какие заслуги в эту же компанию приняли и его? Не спорю, дядька он, перед своей страной заслуженный — но по сравнению с остальными явно проигрывает.

Декларация Независимости? Но там и кроме него ещё авторы присутствовали. «Отец-основатель» США? Но таковых насчитывается несколько десятков (и даже основных — семеро) — тогда уж по логике всех надо увековечивать. Главный критик рабства? Но это, отнюдь, не мешало ему использовать рабский труд на собственных плантациях. В конце концов, я «достал» своими вопросами про Джефферсона двух профессиональных экскурсоводов и мне ответили просто: «А пусть будет!»

Вместо Джефферсона я выбрал в «собеседники» Рузвельта:

Действительно, негоже американской истории разбрасываться своими положительными героями — ибо, настоящих, отбросив известных преступников, киноартистов и поп-звёзд, останется не так уж и много. Однако я сейчас не про них, а про то, как американцы бережно и скрупулезно собирают в свою «памятную копилку» всё, что под руку попадётся.

Например, все вы знаете знаменитые буквы на холмах в Лос-Анджелесе, без которых теперь немыслима история Голливуда. А знаете ли вы, что первоначально то была реклама риэлторской фирмы, предлагавшей здесь новое жильё (продававшееся плохо из-за слишком «пересечённой» местности) и полностью читалась так: HOLLYWOODLAND. Потом LAND отвалилось (восстанавливать в 1949 году не стали), а то, что осталось — превратилось в символ американской киноиндустрии.

Другой пример — культовая фотография «Обед на небоскрёбе». Снимок чисто постановочный и тоже сделан в рекламных целях в 1932 году, для символизации окончания строительства высоток Рокфеллер-центра.

И наконец, моё самое любимое. Обычай брать «бетонные отпечатки» известных людей, появился из-за того, что американская кинозвезда Норма Толмедж, осматривая строящееся здание «Китайского театра», оступилась и случайно вляпалась в свежий бетон. Заметивший это владелец Сид Грауман сразу понял, что из подобного «конфуза» можно творить историю. Так и получилось.

Стать американской реликвией, может решительно всё. Даже целая спортивная площадка, где начинал «качаться» Арнольд Шварценеггер:

Но и это сущие «мелочи» по сравнению с превращением в памятник целой трассы, протяженностью аж четыре тысячи километров (2448 миль). Сворачивая на автомагистраль 66 от Чикаго до Лос-Анджелеса, услышишь от навигатора: «Это шоссе не значится в реестре», то есть его как бы не существует.

И правильно — зачем «реликвию», названную «Матерью американских дорог» попусту раскатывать, её беречь надо. Только не стоит спрашивать — а что сие символизирует? — ответ, наверняка, последует такой же, как и в случае с Джефферсоном: «А пусть будет!»

Зато местные жители из немногочисленных, сохранившихся городков вдоль обочины с огромным удовольствием исполняют роль экспонатов своеобразного музея и бережно хранят вещички середины 20-го столетия.

Многие причуды американцев по созданию собственной истории способны вызвать улыбку, но улыбка это добрая, с пониманием к молодости. Сей «недостаток» (я про «молодость») обязательно пройдёт, подождите ещё лет триста— пустяк по сравнению с общей историей человечества.